Старый, но крепкий 3
Шрифт:
Она придвинулась ближе. Я почувствовал тепло её кожи. Её дыхание — совсем рядом. Я не отводил глаз.
— Я давно хотела сказать тебе… — она на мгновение замялась, но не отступила. — Ты особенный. — О нет. — Сильный, добрый, лучший среди нас, — о боже, нет. — И я хотела… хочу тебя спросить…
— Предлагаешь дружить? — ухватился я за соломинку. — Знаешь, я хотел предложить то же самое.
Девушка прикусила губу. На лице застыло смущение, она явно хотела согласиться, выбрать легкий вариант не нащупывать путь в новом для себя: в чувствах, в отношениях.
— Нет, —
На этих словах её уверенность немного пошатнулась. Лисса показалась мне уязвимой. Такое случается всегда, когда человек обнажает свои чувства.
— Достойна, — повторил я, словно пробуя это слово на вкус. — Как можно быть недостойной или достойной по отношению к другому человеку? В этом нет смысла, потому что все мы обладаем волей и свободой выбора, все мы разные и можем друг друга любить, ненавидеть или просто не обращать внимания.
— Хорошо, называй это симпатией или отголосками моих детских комплексов, — она немного выпрямилась и глубоко вздохнула. — Фух. Спокойно.
Я поразился её проницательности по отношению самой к себе. За весёлой и позитивной улыбкой таилась глубокая рефлексия и, возможно, тысячи часов самокопания.
Я чувствовал её дыхание — ровное, но глубже, чем обычно. Будь я чуть менее внимательным, я бы не заметил, как дрогнули её ладони, закрывающие голые колени.
— Лисса… — я сделал паузу, подбирая слова. — Ты всегда кажешься такой уверенной и весёлой, а сейчас волнуешься. Такой я тебя ещё не видел.
— А ты бы не волновался? — она нервно усмехнулась. — Я слишком долго держала это в себе, но я больше не хочу притворяться. Каждый раз, когда мы пересекаемся где-нибудь, мне приходится натягивать на лицо улыбку, хотя не могу сказать, что она неискренняя, просто ты же не знаешь, чего я хочу…
Я кивнул, понимая её больше, чем она, возможно, думала.
— И чего же ты хочешь, признаваясь мне? — спросил я мягко.
— Чтобы ты посмотрел на меня так, как я смотрю на тебя, — ответила она. — Вот единственное, чего я хочу больше всего.
Она не требовала, не умоляла. Её голос был твёрд, как у человека, который действительно знает, чего хочет.
Милая девушка, влюбленная. Это не секс с Кирой, приятный и ничего не обещающий (не рассказывай никому).
Итак, стоит ли и дальше безостановочно штудировать учебники, или лучше обратить внимание на реальную жизнь? Отвечать не только за себя, но и за хрупкий внутренний мирок восемнадцатилетнего человека?
Это в каких-нибудь простеньких бумажных романах все просто, где подружка главного героя картонна, будто из подростковых фильмов, скучна и герою и читателю. У нее всегда хорошее настроение, всегда безоговорочная поддержка главного героя, ей надо всего лишь полчаса внимания главного героя (и в эти полчаса входит секс), она всегда исчезает, когда она неудобна и всегда появляется, когда нужна, ей не нужны знаки внимания. В жизни сложнее.
С
То, что Лисса вывела меня и предложила завязать отношения, было не слишком типичным, но и не выходящим из ряда вон.
Кому-то со стороны могло показаться, словно я плыву по течению. Но это не результат глупости или безволия. Я не хотел принимать решение поспешно. Фаэлина или Лисса? Обе девчонки были достаточно симпатичны и по-своему привлекательны, чтобы так просто выбрать одну, отказавшись от другой. Кто хоть раз стоял перед выбором между двумя симпатичными девушками, меня поймет.
Я прекрасно понимал, что ко мне испытывают чувства обе девушки. Но я также знал: если сказать одной из них «да» или «нет», не разобравшись в себе, не прочувствовав до конца ситуацию, можно и ошибиться. В том числе именно поэтому я тянул, выбирая между девушками. Не для того, чтобы все само собой рассосалось, а чтобы принять осознанное решение. И сейчас, когда я сижу с ней на холме, я понимаю, чего хочу на самом деле. Понимаю, что этот вечер прекрасен, он идет великолепно, и с Фаэлиной я бы такого не испытал.
— Я сейчас занят учебой, — признаюсь я медленно. — Не обещаю, что мы сможем проводить вместе много времени и вообще — что сможем сразу стать великолепной парой. Но давай попробуем.
— Я и не прошу таких обещаний.
Я поднял руку, не спеша, чтобы дать ей возможность отстраниться. Но она не двинулась. Мои пальцы легко коснулись её запястья — тёплого и лишь на мгновение дрогнувшего.
— Значит, я не ошиблась, открывая тебе всё это…
Она медленно выдохнула, и в этой тишине я почувствовал, как рушится что-то невидимое, между нами. Не стены, а тонкая преграда, которая раньше нас разделяла.
Лисса молча склонила голову мне на плечо.
Я не пошевелился. Только почувствовал, как её дыхание снова выровнялось, а тепло её тела постепенно стало привычным. Её волосы слегка щекотали мне шею, и я поймал себя на мысли, что не хочу, чтобы она отстранялась.
Мы сидели так, молча, глядя в чёрное, усыпанное звёздами небо. Где-то вдали слышался слабый шелест ночного ветра, но здесь, рядом с ней, было только спокойствие.
Я несильно обнял её, просто чтобы почувствовать ближе. Девушка только плотнее прижалась.
Я мог бы попробовать увести её за собой в комнату. Возможно, согласилась бы. Но это неправильно — не из-за запретов, а потому что момент был слишком ценным, чтобы торопить его.
Нас одолело странное и давно позабытое мной состояние: мы сидели, не шевелясь, наслаждаясь моментом. Просидели не меньше получаса, без единой мысли, наслаждаясь объятиями.
— Нам пора, — сказал я спустя время, когда ночной воздух стал холоднее.
Она кивнула, нехотя выпрямляясь. Я почувствовал, как исчезло её тепло, и мне вдруг стало зябко, не помогла даже ледяная Ци.