Старый, но крепкий 4
Шрифт:
Я вырос, безумно вырос по сравнению с собой прежним. За пару дней упростил кучу рецептов и вместе с Альфом создал усиливающее масло. Да за это нас вообще на пьедестал алхимии поставить нужно!
Осталось только донести рецепты до народа.
Неделю я ходил, как мешком прибитый, пытаясь понять, как можно убедить людей передавать друг другу рецепты.
Я перелопатил всю свою память в поисках выхода.
И — самое удивительное — нашёл.
Мне помогли шумеры и древний рецепт пива.
Шумеры знали толк в сохранении
Энки-Нудиммуд — твой отец родной,
Нинти, Абзу госпожа — родительница с добротой.
О, Нинкаси, зерно ты в чане мешаешь,
С травами пряными закваску даёшь…
И так далее — о подготовке солода, о сусле…
Я на секунду представил, как в сумерках у очага жрецы напевали этот гимн, а на деле просто зачитывали инструкцию: «Возьми ячмень, замочи его, дай прорасти…». Суровые мужчины в длинных хитонах слушали, почтительно кивали, а на самом деле запоминали, сколько дней ждать и когда наконец можно будет выпить.
Идеальный вариант.
Осталось превратить рецепты в полурелигиозные стихи, записать их на пергаменты и разнести по храмам. Жрицы, которые действительно хотят помогать людям, наверняка поймут, что попало к ним в руки. Вопрос только в том, захотят ли пользоваться новыми гимнами.
Если захотят, даже Дом Крайслеров не сможет надавить на храмовых служителей. Это шаткий институт, в котором трудятся полуголодные люди, но он пронизывает всё общество — сверху донизу. Если умирает бедняк, его тело несут в храм. Если умирает богач, его тело тоже несут в храм (или нанимают жрицу, чтобы провести ритуалы в доме усопшего).
Не знаю, существуют ли в этом мире настоящие боги, но молитвы работают безотказно — тело, над которым жрецы или жрицы провели обряды, не восстанет в образе Цзянши. Значит, даже если храмовых жриц начнут преследовать за «новые песнопения», кто-нибудь обязательно вмешается.
А если информация разнесётся по миру, её потом топором не вырубишь. В земном прошлом, например, за политические анекдоты людей сажали в тюрьмы, но переставали люди их рассказывать? Нет!
Если всё пойдёт, как нужно, вскоре храмы наберут влияние, и на проповеди станет приходить куда больше людей, чем сейчас.
Что мне это даст?
Во-первых, я пойму, как это общество реагирует на внедренную информацию. Может, в будущем газеты буду печатать? Назову ее «Вестник Руанских земель» и стану влиять на настроения в обществе, как захочу (пока меня не прикончат или не приструнят).
Во-вторых, я оценю возможность действовать на общество через институт веры. А потом, если стану фигурой, с которой будут считаться из-за силы, смогу и раскрыться: мол, да, это я научил людей петь нехорошие песенки.
Откладывать дело я не стал. Закупился в разных лавках пустым пергаментом, чернилами и перьями, а потом потратил два дня на рифмовку и запись рецептов. Например, рецепт бальзама для чистой кожи выглядел так:
О, Шэньнун, ты целитель небесных полей,
Травами лечишь ты тело людей.
Облепиха и пихта в союзе живут,
А ромашка добавит целебный уют.
Твои дары — земли секрет,
Шэньнун, ты — мудрости рассвет.
Корень алтея и шалфей добавляй,
Древесный дёготь в бальзам помещай.
Пусть кожа очистится в свете зари,
Главное — корни отдельно свари.
О, Шэньнун, своей мудростью нас одари.
Получилось ну уж очень притянуто, я весь извёлся, пока срифмовал строки, но основное соблюдено. В рецепты зелий я ещё и тайминг умудрился засунуть, и пропорции. Вышли они длиннее, рифмы слабее, но главное сделано. Если жрицам не понравится — пусть ищут рифмоплётов и переделывают.
Я записал рецепты, наварил по ним зелий, разлил по бутылькам и примотал к каждому соответствующий свёрнутый пергамент с рецептом. То есть, с гимном, конечно же. А ночью дошёл до храма и оставил мешок у дверей.
Моя диверсия против Дома Крайслеров началась.
И только время покажет, получилось ли у меня, или я просто выкинул на ветер три золотых.
Глава 6
В Циншуе было спокойно.
Никто пока ещё не пел на улицах гимны и не читал новые молитвы. Вообще я еще и не понял, сработала моя идея или нет. Видел, как монахиня утром вышла из храма, осмотрела мешок и забрала в храм. На этом все.
В общем, все шло своим чередом. Я занимался привычными делами: продолжал варить зелья, учился, тренировался. Вечерами гулял с Лиссой и заряжался позитивом от её рассказов о доме и детстве. Иногда девушка хватала меня за руку, а я перехватывал её свободной рукой, приобнимая за талию. И так в обнимку мы могли пройти не один километр через Циншуй.
Что удивительно, хоть и закономерно, Фаэлина попадалась на глаза всё реже, в основном на сеансах массажа. Она прекрасно знала о Лиссе. Теперь мы с Фаэлиной, к моему облегчению, общались как хорошие друзья. Правда, я заметил, что Фаэлина ещё больше налегла на физические тренировки и занятия с Ци.
Я преуспевал в учёбе. Где-то помогала моя память, где-то — навыки, которые я развивал с самого начала своего пути. Каждый день был расписан по часам, и я старался использовать время с максимальной пользой.