Старый, но крепкий 4
Шрифт:
Лисса закуталась в дождевик, спрыгнула следом за мной и подошла ближе, чтобы рассмотреть растение.
— И что? Это можно продать? — спросила она с интересом.
— Можно, но только если ты знаешь, кому продать. На рынке обычные торговцы не поймут ценности таких вещей, а вот травники заплатят хорошие деньги. Ну относительно хорошие — шестьдесят медных за куст. Ценность такой травки в том, что она здорово сочетается с другими.
Где один цветок, там и другой. Я сделал шагов пять в сторону…
… и замер, не успев срезать второй стебель.
Трава впереди слегка колыхнулась, а затем я увидел горбатую спину, покрытую редкой
Спина мелькнула на мгновение и сразу же исчезла, на этот раз не шелохнув ни единой травинки.
Я перехватил копье удобнее. По ладоням поползли лед и холод, а я прикидывал, каких размеров должен быть встреченный духовный зверь.
Осторожно шагаю к месту, где видел зверя. Хорошая (относительно) новость — здесь никого. Плохая — здесь овраг, а значит, рост твари был весьма внушительным — размером с быка, если не больше, а ширина спины, насколько я заметил, говорила о внушительной силе. Такую только рогатинами останавливать. Так еще и перемещается бесшумно.
Я не успел разглядеть её морду, но что-то подсказывало мне: хорошо, что не разглядел.
Осматриваюсь, но тварь ожидаемо не вижу.
— Лисса! — хрипло зову я девушку, — Давай-ка назад, к повозке. И желательно побыстрее.
К телегам мы вернулись без происшествий. Возницы спокойно болтали между собой.
Тварь не преследовала нас. Или же мы этого не замечали.
Следующие полчаса я провел у борта телеги, бдительно осматривая поля травы по обе стороны дороги. Крестьяне так ничего и не заметили, а вот Лиссе я сказал про странную тварь. Девушка присоединилась ко мне, помогая следить по сторонам, но продолжала расспрашивать о травах. Я рассказывал ей о свойствах растений, которые мы встречали по пути: о том, как корень валерианы помогает успокоить нервы; о том, как листья подорожника можно использовать для перевязки ран; о том, как из ягод боярышника можно сделать настой для укрепления сердца.
— А расскажи про духовные травы? Ну из тех, что проще всего найти и выгодно продать.
Новую лекцию Лисса слушала еще внимательнее и даже оставляла какие-то пометки в маленьком блокноте. Пару раз я даже зарисовывал ей цветы. Художник из меня аховый, но с идеальной памятью нет ничего сложного, чтобы вспомнить необходимые страницы из книг Роя и, пару раз в минуту осматривая травы вокруг, попросту перенести схематичный рисунок в блокнот.
— Хорошо рисуешь, — улыбнулась Лисса.
— Скорее — воспроизвожу. Рисую я отвратно.
— Но мой портрет нарисовать сможешь?
Открыт навык «Рисование».
Добавить навык в используемые?
Вот же… Сколько уже схематичных рисунков сделано, а навык предложили только сейчас. Нет, не добавить.
— Не смогу, извини. Я просто копирую уже увиденные рисунки, а рисовать я умею не больше, чем человечка из палочек и кружочков.
Апелий к тому времени уже дремал на телеге, надвинув шляпу на лицо так, что виднелся только его нос.
— Ты бы мог открыть лавку травника где-нибудь в Циншуе, — сказала вдруг девушка. — Скупать травы и делать из них зелья, которые сбывал бы уже в секте. Думаю, дела у тебя пошли бы неплохо.
Я покачал головой:
— Во-первых, для секты уже варят зелья, причем с запасом. А во-вторых,
Я осекся, когда понял, что именно сказал. Нет, я не соврал ни в одном слове, но… Ками! Когда меня до попадания в этот мир спрашивали, чем бы я занялся в новом теле и с новой жизнью, я выбрал быть свободным: днями валять девушек на сеновале, и в тот момент абсолютно не стремился к силе! А сейчас на полном серьезе отказываюсь от варианта стать травником-зельеваром, который будет спокойно варить зелья для секты, а свободное время будет тратить на опыты? Когда я успел так измениться?
Пожалуй… хм… пожалуй, когда понял, что значит мир, в котором правит сила. Когда купец, влиятельный и богатый, может запороть до смерти девочку на рынке, и ему ничего не сделают. Когда сильный и влиятельный человек говорит «теперь ты должен мне золотой за лечение», а ты можешь только кивать и улыбаться, улыбаться и кивать.
Нет, сидеть на одном месте и день за днем заниматься одними и теми же делами — не для меня. Мне нравится искать разные растения, экспериментировать с рецептами зелий, и конечно — расти в силе. Теперь это моя свобода. Не для того, чтобы «стать самым сильным и нагнуть самых слабых», как книжный КНЯЖИЧ РАКОВ, не для того, чтобы «стать могучим настолько, что смогу набить морду богу», а для того, чтобы разобраться с той ордой монстров и изменить людей, сделать их способными справиться с той ордой самостоятельно. А потом пожить подольше, меняя мир к лучшему. Возможно, заняться домами престарелых, построить и содержать детские приюты (но не раньше, чем у меня появятся накопления, которые позволят подобное).
Когда солнце начало клониться к закату, мы сделали привал у рощицы, выросшей у небольшого ручья. Стоянка, судя по выложенному камнями кострищу, была давней. Крестьяне напоили лошадей и развели костёр для приготовления ужина.
После того, как крестьяне сварили похлебку, Лисса взяла у меня котелок и продукты и принялась готовить кашу с мясом. Я предложил ей нарезать овощи, но она решила показать свою хозяйственность и все от и до сделать сама.
Пусть у меня уже не было навыка готовки, но знания остались, и чтобы не подвергать себя мучительному испытанию при наблюдении за готовкой девушки, я решил пройтись.
Апелий уже проснулся и, пуская слюни от ароматов, ждал, пока сварится ужин (и он же — завтрак, судя по количеству потраченных продуктов).
— Поставь, пожалуйста, палатку, — попросил я его, вручая сверток из рюкзака. Хотя купленная палатка была скорее «шатром», верхнюю часть купола которого нужно было привязывать веревкой к какой-нибудь ветке. Не слишком удобно, но что поделать.
Вручив товарищу палатку, добавил уже тише:
— Рядом с лагерем может бродить духовный зверь размером с коня, так что будь внимательнее.
Взбодрив парня, я, стараясь не шуметь, вышел из рощицы и направился в поле. Воздух был прохладным и свежим. За деревьями сгущалась тьма, но я с легкостью мог рассмотреть каждую травинку поблизости: с недавних пор темнота для меня перестала быть проблемой.
Я шел медленно, прислушиваясь к каждому шороху, но твари поблизости не было, либо она не хотела показываться. Ставлю на второе: пока мы ехали, трава колыхалась на всем протяжении пути.
— Ну что ты ждёшь? — пробормотал я себе под нос, словно обращаясь к невидимой твари. — Покажись же.