Старый, но крепкий 5

Крынов Макс

— От чего умер практик в роще, Китт? — вдруг задала вопрос крепко сбитая женщина.

— От моей техники ледяной защиты, — сказал я спокойно. — Я схватил его руками за горло, а потом…

— А второй?

— Увидел, что случилось с первым и ему стало страшно.

Со всех сторон послышались смешки.

— Я не знаю, честно, — жму плечами. — Он уставился на что-то за моей спиной, начал кричать.

Вместо того, чтобы дальше задавать вопросы на эту тему, женщина сказала:

— Ладно, а теперь давай перейдем к более важным вопросам,

шутник. Умеешь драться на мечах? Нет? А научиться хотел бы?

— Сяо Фэн! — предупреждающе сказал Линь. — Обсудить учебу и индивидуальные занятия можно будет потом. Китт, ты свободен.

Вот и отлично.

Я вышел из здания секты под моросящий дождь. Холодные капли лениво стекали по моим плечам и капюшону, воздух был сырым и отвратительно свежим.

Я не спешил ускоряться. Каменные дорожки, ведущие к лазарету, были выложены давно и местами покрылись скользким влажным мхом.

Мысли плавно текли в такт шуму дождя. Практики, отправленные на разведку в Сточную, не только подтвердили мой рассказ, но и привезли пару часов назад много полезного: редкие растения из рощи, мечи павших практиков (полагаю, были и амулеты или иные артефакты, но они осели в карманах группы) и все полезные вещи из занятого нами дома в деревне, в том числе и горшочек с ядом. У меня была идея, для чего можно его применить.

Но сейчас — лазарет.

Толкнув легкую дверь, я прошел по коридору, заглядывая по пути в пустые палаты, пока не нашел нужную.

Апелий пришел в себя, но выглядел измождённым. Щёки ввалились, кожа побледнела, и даже, несмотря на попытку держаться бодро, его движения оставались вялыми. Парень сидел на койке, держа в руках миску с кашей, и жадно ел, будто не ел целую неделю.

— Помедленнее, а то подавишься, — заметил я, прислоняясь к косяку.

Апелий поднял на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то похожее на благодарность (или голод?), но тут же сменилось бравадой, привычной раненым парням.

— Я бы сказал тебе что-то язвительное, но каша слишком вкусная, чтобы отвлекаться.

— Это не каша вкусная, это ты голодный.

— Пусть так. — Он проглотил ещё одну ложку, потом вдруг замер, словно задумался, и спросил: — Насколько я был плох?

Я скрестил руки на груди, постучал каблуком по косяку. А потом — признался.

— Достаточно, чтобы я потратил на тебя один из своих эликсиров регенерации.

Апелий застыл с ложкой на полпути ко рту, потом медленно её опустил.

— Ты потратил на меня эликсир? — В его голосе слышалась смесь удивления и чего-то ещё, что он явно не хотел показывать.

— Не смотри так, будто я только что признался тебе в любви, — усмехнулся я. — Просто ты был на грани, и я решил, что не хочу тащить в секту твой труп и объясняться с мастером.

Апелий покачал головой:

— И все-таки — спасибо. Лучше скажи, что твой эликсир делает?

Зачитать Апелию описание было бы, пожалуй, идиотским поступком. Поэтому я просто пожал плечами:

— Лечит раны, как мы убедились.

Еще — разжигает голод, как ты убедился. Собственно, я что еще хотел спросить: как себя чувствуешь? Ты — первый, кто принял эликсир, поэтому можно считать, что ты — главный испытуемый. На основании твоих изменений и будет составлено описание эликсира.

Апелий несколько раз сжал и разжал пальцы, а потом достал ложку и легко согнул ее тремя пальцами.

— А я на алхимические препараты лекаря грешил… Знаешь, странно себя чувствую. Как будто стал сильнее, даже дышать стало легче.

— По тебе не скажешь. Всё такой же дохляк, — усмехнулся я.

Апелий фыркнул, но видно было, что он доволен. Он отложил миску, провёл ладонью по коротким взъерошенным волосам и вдруг спросил:

— Лисса как?

— В порядке. Её не тронули, но она здорово испугалась. Да и тащили мы тебя на себе. Сейчас она отдыхает.

— А подонки, которые на нас напали?

— Один сбежал. Двоих я убил, — спокойно ответил я.

Он молча переварил мои слова, потом коротко кивнул.

— Не знаешь, можно будет забрать…

— Практики всё принесли из дома, — ответил я. — И трофеи с подонков тоже наши. Так что теперь у нас на троих есть два меча, которые можно продать. И да, мастер Линь повысил награду за миссию до золотой монеты.

Глаза Апелия блеснули.

— Да ты шутишь! Одна золотая… Черт возьми, Китт, это же сколько можно купить еды!

— Много, — махнул я рукой. — Ладно, давай, выздоравливай, а потом оценишь, что с твоими силами.

Я вышел из лазарета под дождь, дошел до комнаты и забрал горшочек с ядом, после чего отправился в мастерскую. Теперь можно заняться алхимией.

На крыльце стряхнул с плаща капли дождя, открыл тяжёлую деревянную дверь и вошёл внутрь. Здесь было тепло, воздух наполнял густой запах трав и снадобий.

Я повесил плащ на крючок у двери, поздоровался с Альфом и ушел в пустующую лабораторию. Теперь можно полностью погрузиться в работу.

Сажусь за рабочий стол в зельеварной мастерской, ставлю перед собой глиняный горшочек со смолистой субстанцией внутри.

Эссенции внутри жижи скрутились в непонятный узел, который я распутать точно не смогу. Несмотря на то, что система никак не обозначает это «творение», интуиция явно дает понять, что пытаться съесть содержимое — плохая идея. От него идет сильная вонь, и если вдохнуть глубже, в горле зудит.

Яд. Недоведенный до ума, но все же яд.

Он должен стать страховкой. Старики станут практиками и со временем получат молодые тела. Кто знает, какие мысли завертятся у них в головах? Может, они решат, что раз уж судьба дала второй шанс, то грех им не воспользоваться — уйти, бросить все и зажить заново, без обязательств. Нет, такого мне не нужно.

Я встал из-за стола и добавил первую порцию в котел. Всплеск цвета, пузырьки поднимаются к поверхности, испарения тянутся вверх, цепляясь за потолок тонкими змеями. Работа пошла.