Стать драконом
Шрифт:
«Это было тогда. А сейчас всё иначе».
Голос Эйми щекотал разум, и Брэндон проигнорировал его, пытаясь притвориться, что она только что не прочитала его мысли.
— Куда именно мы направляемся? — И должен ли он оставлять за собой след из хлебных крошек, учитывая, что они спускались по какой-то лестнице, по крайней мере, на несколько этажей под землю?
— Тётушка держит здесь свою лабораторию.
— Лаборатория. — Он замер. — Она врач?
Кто-то, кому нравилось тыкать людей иглами и впрыскивать
— Не оскорбляй меня, мальчик. Люди пользуются услугами врачей. Я настоящий алхимик.
— Который в современном мире известен, как торговец наркотиками, — уточнила Эйми.
Удар.
От полученного от тётки подзатыльника, Эйми сверкнула глазами.
— Не бей меня за правду. Ты действительно торгуешь наркотиками, не только галлюциногенами. Она и лекарствами занимается.
Брэндон, поджав губы, отказывался сдвинуться с места.
— Я не употребляю наркотики.
Тётка внимательно посмотрела на него фиолетовыми глазами, а вокруг узких зрачков вспыхивал зелёный свет.
— Никаких наркотиков? Тогда остаётся лишь предполагать, что ты доволен тем, что остаёшься в облике зверя?
Конечно, нет. Так о чём она говорила?..
— Ты не понимаешь. Наркотики и врачи, играющие с моей ДНК — то, что втянуло меня в эту неразбериху.
— Тогда, возможно, наркотики помогут тебе выбраться.
Сомнительно. Повреждение произошло на клеточном уровне.
— Не думаю, что это хорошая идея. — Он повернулся и направился обратно. — Я должен уйти.
— Мне стыдно за тебя, племянница. Ты выбрала труса себе в пару. — В этих словах сквозило презрение.
— Он не трус, — возразила Эйми. — Просто осторожен.
— Нерешительность — удел слабых. Ваши дети будут занимать низкое положение в Септе. Ты позоришь наше имя.
— Он не трус.
Нет, но не станет отрицать, что мысль о том, чтобы позволить кому-то вводить ему наркотики, вызывала озноб. Какого хрена он должен доверять этим незнакомцам свою жизнь и здоровье?
Почему Брэндон должен им верить?
«Это моё тело они хотят использовать для экспериментов».
Предположительно, они могут помочь. А что, если лгут? Что, если захотят продолжить то, что начал Биттех?
«Не доверяй. Никогда не доверяй».
Трус
Он не был уверен, кто произнёс это слово, но оно чувствовалось, как зримое присутствие.
Проклятье. И именно поэтому титулы лауреата премии Дарвина носили в основном мужчины.
«Потому что мы чертовски глупы». Вздохнув, Брэндон обернулся.
— Что это за навязчивая идея у вас с детьми?
Ксилия, приняв позу, точно, как учитель Брэндона, за исключением линейки, объяснила:
— Необходимо сохранять уцелевшие родословные. Мы потеряли слишком много потомков во время чистки. И необходимо сделать так, чтобы это больше не повторилось. Но катимся
Хрена с два. Он может быть гигантской ящерицей, но у него ещё есть долбаная гордость. Он строго заговорил:
— Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего. Я не просил быть таким. Ты понятия не имеешь, каково прятаться, потому что твоя внешность вызывает вопиющий хаос. — Крик исходил от его холодной половины. — Когда дело доходит до наркотиков, говорить «нет» незнакомцам — не трусость.
— Лекарство.
— Но всё же от незнакомца. Ты бы позволила кому-нибудь ввести что-нибудь в своё тело?
— Он не совсем глуп. — Обратилась Ксилия к Эйми, игнорируя его.
— Ты невероятно груба, — огрызнулся он.
— А ты чересчур эмоционален. Возьми себя в руки.
Взять себя в руки? Она не прошла через то, что прошёл он. Ей не понять. Как и не понять, что жизнь ему не принадлежала. На Брэндона кое-кто полагался.
— Я не могу рисковать сейчас, пока не спасу младшую сестру от Паркера.
— Паркер? Мы говорим о Паркере на ВСО?
— Да.
— И у него твоя сестра?
— Он годами держал её, заставляя мою семью и меня выполнять его приказы.
— И вы не напали на него? — Она сказала это так буднично, будто это само собой разумеющееся.
— Мы пытались. — И были наказаны. Более чем несколько Мерсеров теперь сидят за решёткой. Другие пропали. Это разрушило некогда крепкую семью. — Пытались и думали, что у нас получилось, когда всё в Биттехе полетело к чертям. Но проиграли. Нам не удалось освободить сестру. Не удалось убить Паркера, и теперь он выдал нас всему миру.
— Ты имеешь в виду, что он разоблачил оборотней. Не велика потеря. Они прокладывают путь. По крайней мере, люди пока ничего не знают о нашем виде. И учитывая реакцию, мы можем никогда не рассказывать им, что драконы ходят среди них. — Тётя неодобрительно поджала губы.
Очередная персона говорит, что они — нечто несуществующее.
— Ладно. Вижу, что заблуждение, от которого страдает Лунный лучик — это семейное. Драконы. Серьёзно? Ты же не всерьёз думаешь, что кто-то в это поверит. — Он не смог удержаться от смешка.
Ксилия моргнула и на мгновение, казалось, растерялась, не находя слов.
— Ты не веришь в драконов.
— Ни на секунду. Я повидал в своей жизни всяких оборотней. Больших и маленьких. Волосатых, пернатых и чешуйчатых. Никто, и я имею в виду, никто никогда ничего не говорил о драконах. — Он округлил глаза, когда в голову пришла внезапная мысль. — Если только вы не драконы Комодо. Видел их однажды в зоопарке. Неразумная разновидность, конечно. Они крутые, даже если и относятся к более причудливому виду аллигаторов.