Стать драконом
Шрифт:
— Она предпочитает индивидуальный подход, — призналась Эйми. — Если вспомнить слова Ади…
— Ади?
— Моя сестра. Её теория состоит в том, что моя мать и тёти скандалят в человеческом обличье, чтобы сохранить услуги прачечной. Тётя любит носить белое, а кровь с шёлка выводится очень плохо.
Брэндон ущипнул переносицу и закрыл глаза.
— Зачем ты мне это рассказываешь? Кто признаётся, что его тётя — убийца?
— Кто сказал, что я кого-то убила? Покажи тело. Кому-то нужно исчезнуть? — Ксилия пристально
— Не угрожай моей паре, тётя. Он — мой билет отсюда.
— Я никуда с тобой не пойду, и думаю, что мне даже не следует быть здесь.
— Не начинай это дерьмо типа «Я пошёл на хе…»
— Эйми!
— Ладно, «Я сбегаю к чертям собачьим», — крикнула она, закатив глаза. У Брэнда задрожали губы от желания рассмеяться. — Ты хочешь знать, кто ты, и я дам ответ. И мне даже не нужно зелье. — Она подошла ближе и запрокинула голову, чтобы смотреть ему в лицо. — Ты мой.
— Ты же не серьёзно. — Он отвернулся и, обращаясь к Ксилии, добавил: — Кем бы ты меня ни считала, я не такой. И ты не можешь позволить ей привязать себя ко мне. Я не дракон.
— Ты серьёзно никогда не задумывался о том, что драконы могут существовать? Ничего такого не слышал? — В её словах звучало любопытство.
— Никогда. А что?
— Ну, твой дядя, Паркер, кое-что знает.
— Я сильно сомневаюсь, иначе он бы проболтался.
— Твой дядя хитёр и, вероятно, приберегает эту информацию, пока не решит, что она принесёт пользу. — Тётя Ксилия указала на его крылья. — Если твой дядя сделал это, то потому что что-то знает о твоей семье. У вас в семье есть странные внебрачные дети? Возможно, ты родился от незамужней матери или от неизвестного отца?
— Когда это мы перешли от обращения «ваша светлость» к «нагулянному»? — У Брэнда склонность отступать, когда становилось неудобно.
— Ты прав в одном. Мы почти ничего не знаем друг о друге. Возможно, моё предыдущее заявление было преждевременным.
— То есть, я не дракон? — он спросил.
— Ты дракон, — поспешила вмешаться Эйми. — И даже не пытайся отрицать это, тётя. Мы с тобой знаем, что значит этот цвет. — Эйми указала на зелье, оттенок которого ни с чем нельзя спутать.
Цвета преподавались в школе драконов. Школа манер мадам Дрейк не только давала уроки того, как быть настоящим снобом — держать голову под верным углом, какой прибор для чего используется и не шуметь на публике — ещё и предоставляла ускоренный курс для драконят по истории. Потому что члены семьи, возможно, приукрашали определённые ключевые исторические моменты.
— Зелье оттенка зелёного дерьма. Не совсем захватывающе, как по мне.
— Ты прав. Сам по себе цвет менее чем захватывающий, и не имеет ничего общего с золотом, как и оттенок для нашей семьи — тусклый ржавый цвет, отвратительный, учитывая наше серебряное наследие. Жёлтые цвета становятся очень странно розовыми, а у морских драконов, которые
— Итак, какого тогда цвета мой дракон? — Он указал на пробирку. — Фиолетовый? Аквамарин? Или очень крутой чёрный с серыми нотками?
— Золотой.
Он посмотрел на свой обнажённый торс.
— Золотой? Серьёзно? Ты ведь видела меня, так?
Тётя Ксилия осмотрела его крылья, но когда хотела дотронуться, он отпрянул. Тогда она спросила:
— Ты никогда не возносился?
— Как понять «возносился»?
— Стадия, которую большинство драконят проходят в период полового созревания. Когда ты впервые принимаешь себя, как дракона.
— А это важно? — спросила Эйми.
— Да, потому что этот цвет подростка, а не зрелого гибрида.
— Значит, это не истинный цвет? — Эйми провела пальцем по его груди, и он замер, мышцы напряглись, но он не отпрянул.
— Обычно у драконят не хватает сил или способностей дотянуться до гибрида, поэтому я никогда раньше не видела не вознесённого полу изменённого. Я бы предположила, что, если он вознесётся к истинному облику, гибридный цвет изменится, и, если верить тесту, будет золотым.
Он покачал головой.
— За исключением того, что я не могу измениться. Всё.
— Не строй из себя диву, — заметила Эйми. — Моя тётя сказала, что нужно кое-что попробовать. Но меня больше интересует, подходишь ли ты в качестве пары?
Другими словами, могла ли её мать возразить и препятствовать плану, покинуть дом? Тогда придётся забыть об уходе. Но матери лучше не пытаться удержать Эйми от пары.
— Несмотря на отсутствие у него силы, он более чем подходит. Если действительно золотой, то объединение с ним принесёт огромную пользу нашему Септу. А если ваши дети будут золотыми… — Тётка улыбнулась.
Тогда у Эйми будет самый большой клад.
«Дай пять».
— Он — мой билет отсюда.
Брэндон ухватился за эти слова.
— Я же здесь и слышу, как ты замышляешь использовать меня? Разве я не имею права голоса?
— Нет. — Прежде чем он успел нахмуриться сильнее, Эйми пощекотала его подбородок. — Не хмурься. Всё будет хорошо. Забавная штука, — промурлыкала она.
— Мне не нужно забав. Я хочу найти сестру.
— Ах, да, сестра. Придётся обратиться к Ади с этим.
— Ты мне поможешь?
— Конечно. Считай возвращение сестры моим свадебным подарком.
И тогда Паркер поймёт, что связываться с Брэндом и его семьёй означало связываться с Сильвергрейс. Не без причины все умалчивали, что лучше не связываться с Септой Сильвер. Мертвецы не могут болтать.
— Ты шантажируешь, чтобы я женился на тебе, — заявил он с оттенком недоверия в голосе.
— Шантаж, подкуп — лучше, чем наручники и дробовик.
По сей день все насмехались над свадебной фотографией Вайды.
— Ты слетела с херовых катушек.