Статьи, дневники, замыслы
Шрифт:
— Да, именно. — Даю понять, что готова набрать его номер.
— Не надо! — одергивает ее Шубинский. До него гораздо раньше доходит, что я не блефую и оказаться выдворенным под руки словно какой-то голодранец, он тоже явно не хочет. — Дина, это ведь просто формальности. По большому счету, все карты уже и так на столе.
Но кивает он почему-то на Дениса.
Достает из кармана носовой платок, промакивает абсолютно сухие, как будто тоже насквозь покрытые морщинами губы, но кажется только для того, чтобы спрятать за ними довольную улыбку.
Каким
— Аня, вы, несомненно, должны забрать Дениса под свою сестринскую опеку.
— Какая неслыханная щедрость, — шиплю сквозь зубы.
— Ирония вам тоже определенно к лицу.
Денис опять стонет, на этот раз громче, выразительнее.
Открывает глаза и, подслеповато щурясь, осматривается по сторонам.
— Аня? Что…?
— Все хорошо, мы сейчас поедем домой. — Ныряю ему под руку, помогаю подняться. Он действительно как будто с воздухом в костях — слишком легкий, почти хрупкий. Боюсь, что может развалиться от любого резкого движения. — Дина, мне самой звонить Владу или…?
Она шипит, что как исполнительная помощница не может не выполнить свои обязательства и охрану она, конечно, позовет, но не желает принимать участие в этом спектакле и уходит.
Шубинский же продолжает стоять на месте, холодными глазами горгульи наблюдая за моими неуклюжими попытками провести Дениса хотя бы на пару шагов.
— Аня, как вы думаете, что скажет Грей, когда узнает, чья вы на самом деле дочь? — задает вопрос, который я не решаюсь задать сама себе.
— Понятия не имею, о чем ваши грязные намеки, Шубинский, поэтому просто отвалите и радуйтесь, что по крайней мере не вылетите отсюда мордой в бетон.
Да, я сильно перегибаю палку.
Но Влад бы наверняка вел себя точно так же, потому что если дать слабину — эта беспринципная сволочь тебя тут же размажет.
— У вашего отца, Аня, и вашего, так называемого, возлюбленного, очень богатая история взаимоотношений. Думаете. Приятных, раз ваша принц-спасатель не побоялся замарать руки кровью?
«Просто не слушай его», — приказываю себе.
Выталкиваю отравленные слова из головы.
Но они остаются там даже когда в ВИП-е появляется парочка здоровенных лбов и один из них выносит Дениса буквально на руках, как ребенка.
Они все еще со мной даже в машине, когда я везу брата в дом на пляже.
И они никуда не исчезают через час, пока я пытаюсь сбить температуру трясущему в ознобе Денису, одновременно отдавая указания Марине, что ей нужно делать. Она, к счастью, даже ни о чем не спрашивает — только испуганно всхлипывает, когда с головы Дениса падает капюшон, обнажая заметно поредевшие и густо переплетенные сединой волосы.
Когда брат ненадолго забывается беспокойным сном, я проверяю телефон, где уже несколько сообщений от Влада — спрашивает, все ли в порядке, где я. Последнее заметно сухое,
Прекрасно понимаю, на что он намекает.
«Что Грей сделает, когда узнает, чья вы на самом деле дочь?» — отравлено в голове.
Бросаю взгляд на брата, вспоминаю его ужасные слова — он был в том состоянии, когда люди честнее, чем на исповеди.
Подавляю желание набрать Грея.
Сначала мне нужно узнать эту проклятую правду.
Или, может, я просто оттягиваю злосчастный момент, когда именно мне придется рассказать ему, чья же я дочь?
Что вообще у них общего? От того, что этот вопрос раз за разом упирается в тупик, хоть волосы на голове рви. Но вряд ли от этого станет легче.
Поэтому, помня его последнюю просьбу, я делаю селфи в гостиной, чтобы он увидел знакомый интерьер и ни о чем не беспокоился. Пишу, что уже дома, что забрала Дениса, но ему нужна помощь врачей, желательно не болтливых, потому что у него проблемы «с зависимостью». И еще что злоупотребляла его именем когда разговаривала с Шубинским.
Ошибка эволюции:Надеюсь, как следует злоупотребляла, Золотая ленточка.
Ошибка эволюции: В смысле, как следует его отпиздила.
Я прикрываю рот рукой, смеясь и, одновременно, проглатывая душащий комок слез.
Да что вообще происходит?!
Я хочу сказать ему, что люблю.
Даже набираю половину из десяти букв.
Но так и не решаюсь отправить.
Вместо этого Влад пишет, что проверенный надежный медперсонал уже едет, он предупредил охрану и все, что от меня требуется — просто не мешать им делать свою работу.
— Аня… Пить… очень хочется.
Я откладываю телефон и моментально протягиваю ему полный стакан теплой воды, жду пока осушит его, накрываю одеялом и настежь распахиваю окна.
— Аня, слушай, слушай… — Зубы Дениса стучат так громко, что заглушают даже его собственную речь. — Я скажу… я должен…
Присаживаюсь рядом.
Не хочу и не буду его перебивать, даже если горло Дениса болезненно спазмирует от каждого звука. Пусть просто выдавит из себя эту грязь. Может хоть тогда она не будет так сильно жечь его изнутри.
— Отец… они, знаешь… находили разных детей… мальчиков… — Денис зажмуривается, кривит рот, как будто пытается раздавить губами жгущую правду. — Он как-то привез меня… туда… Хотел показать, что… что сделает… если я не буду… как ему надо… Ань… бля-я-я-я-я-ядь…
Он просто воет, не как человек, а утробно, по-звериному.
Трусливая часть меня хочет, чтобы он остановился уже здесь, но я должна слушать ради Дениса.
И ради Влада.
— Однажды… знаешь… — Вой Дениса превращается в истеричный хохот. — Они при мне… Там был мальчик… на пару лет старше… Они его… током, Ань, прикинь?! Прямо, блядь сука на хуй туда, Ань!