Статус человека
Шрифт:
— А зачем? — спрашивал Аол.
— Чтобы жить лучше! — восклицал пришелец.
— Мы живем хорошо, — отвечал Аол.
Глядя на пустую площадь в центре деревни, пришелец удивлялся:
— Почему у вас нет памятников?
— А зачем? — спрашивал Аол.
— Чтобы
— Память о людях должна храниться в сердце, — отвечал Аол.
— Но вы же можете многих забыть! — восклицал пришелец.
— Если они достойны — их не забудут, — отвечал Аол».
– Это ты про нас, — задумчиво сказала Айя. — Про нас и про Кирша…
Донована охватила тихая ярость. Не ей я это рассказываю, подумал он. Это я им говорю. Это я ДОЛЖЕН ИМ ВСЕМ РАССКАЗАТЬ, а не ей одной.
— Нет, — сказал он вслух, — это не про вас. Это сказка.
И продолжил:
«И тогда пришелец спросил:
— Ты знаешь, что такое власть?
Аол удивленно поднял брови.
— А хочешь ее иметь?
— Я не знаю, что это такое, — отвечал Аол.
Пришелец загадочно улыбнулся.
— Я научу тебя, как ее добыть, — предложил он.
И Аол согласился…
И тогда пришелец сказал Аолу:
— Видишь, идет Мона?
— Да, — отвечал Аол.
— Побей ее, — сказал пришелец.
— Зачем? — удивился Аол.
Пришелец загадочно улыбнулся.
— Ты побей, — увидишь.
Аол долго не решался, но пришелец все настаивал и настаивал, и тогда он как-то у ручья все-таки отважился и толкнул ее. Она отодвинулась, уступая ему место. Тогда Аол хлопнул ее по щеке.
— Что тебе, Аол? — удивленно спросила она. И он ушел.
— Избей ее, — говорил пришелец. — Избей и возьми.
— Она невеста Эло, — отвечал Аол, но на следующий день он таки избил ее, а потом сделал своей женой.
Он издевался над женой, рвал волосы, избивал до кровавых синяков, как советовал ему пришелец… И начал чувствовать от этого удовольствие.
Но
— Это еще не власть.
И дал Аолу оружие.
— Убей Эло, — сказал он.
И тогда Аол на мгновенье проснулся.
— Вчера я отнял у него невесту, — сказал он.
— Да, — сказал пришелец, — это власть.
— Сегодня я хочу убить его самого.
— Да, — сказал пришелец, — эго власть.
— А завтра кто-нибудь захочет мою жену.
— Нет, — сказал пришелец. — Ты не понял. Обожди.
— А послезавтра кто-нибудь захочет убить меня.
— Обожди, — сказал пришелец. — Ты не понял.
— Ты болен, — понял Аол.
— Обожди, — сказал пришелец.
— Ты заразен, — сказал Аол.
— Обожди, — сказал пришелец.
— Ты заразил меня, — сказал Аол.
— Обожди, — сказал пришелец.
Но Аол убил его.
Затем он убил Мону — она знала, что такое рабство.
Затем он убил себя. Он знал, что такое власть».
Айя сидела тихо-тихо, не шелохнувшись. Ее огромные глаза светились в темноте.
— Страшно, — наконец сказала она. — Ты рассказал плохую, страшную сказку. Да и не сказку вовсе…
Она зябко поежилась и устроилась у него на груди. Тело у нее было совсем холодное, просто закоченевшее.
— Я сама виновата, — прошептала она, прижимаясь тесней. — Тебе было плохо, а я все приставала и приставала… И ты взял и рассказал такую историю. Страшную.
Страшную, согласился Донован. Бедный Аол. Он совсем не знал, да ему и невдомек было, что пришелец — это только разведчик, только первая ласточка чужого мира и что к ним скоро нагрянет целая орава пришельцев со специально разработанной и хорошо отрепетированной методикой обучения цивилизаций с более низкой ступенью развития и начнет обучать аборигенов, как нужно жить, как порвать с этой рутиной, с этим топтанием цивилизации на месте, с этим бесконечным, бесполезным бегом по кругу, чтобы двинуться вперед, семимильными шагами к прогрессу… Беда только, что это будет чужой прогресс.