Статус человека
Шрифт:
Он постоял над распростертым телом, отдышался, затем перешагнул через него и подобрал отлетевший в сторону арлет. Единственное оружие, от которого не спасает силовое поле защитного шлема… Донован вздохнул и переломил арлет. Указатель заряда стоял ровно посередине шкалы. Где же ты его достал, Кирш? Ведь на всех синтезаторах на его производство наложено вето… Пятки болели, будто их били бамбуковыми палками (это прыжок, подумал он), а левое плечо занемело и покалывало. Зацепило-таки облако. Он положил арлет в
Кирш все еще неподвижно лежал на полу. Донован огляделся. Синтезатор был разворочен, все рубильники, клавиши, кнопки выдраны из своих гнезд с корнями, ни одного целого стекла, ни одного целого экрана… Сбоку на панели виднелся желтый кристаллический потек кислоты, а на полу, на том месте, куда она стекала, вздувшиеся пузыри жженого бетона.
— Вставай, — сказал Донован.
Кирш не шевелился.
Тогда Донован, кряхтя от боли, встал, приподнял Кирша под мышки и прислонил к стене. Голова Кирша свесилась.
Донован нашел под пультом синтезатора баллон с водой и, открыв вентиль, начал лить воду на голову Кирша.
— Я в сознании, — тихо сказал Кирш.
Вода все лилась. Кирш открыл глаза и поднял голову.
— Я в сознании, — громче повторил он, — и даже его не терял.
— Жаль, — Донован бросил баллон на пол. — Для всех было бы лучше…
— Ты не галлюцинация? — спросил Кирш. — У меня в последнее время часто…
Он потрогал подбородок.
— Впрочем, нет. Давно прилетели?
— Давно… — Донован снова сел на стул. — Вчера.
— А-а…
Они помолчали.
— Ну, здравствуй, Кирш.
— Здравствуй, Донован. Айю видел?
Донован кивнул. Что же тебя спросить, мучительно думал он. Что? Столько было вопросов…
— Давно… все это началось?
— Давно… Не помню. Сейчас что — день?
— Убитых… Сколько убитых?
— Н-не знаю.
Снова воцарилось молчание.
— Понимаешь, — сказал Кирш, — я думал: ну, будут убитые, немного, без этого ведь нельзя, но потом кто-то кого-то возьмет в плен, кто-то победит… Появятся лидеры, все прочее…
Внутри у Донована что-то оборвалось. Последняя призрачная надежда… Ему стало жутко и в то же время бездонно-тоскливо. Почти нереальная надежда, что все-таки Кирш не имеет к этому никакого отношения, рухнула. Рухнула так же беззвучно и страшно, как обрушивались остовы домов под лучами интеграторов, — первое, что увидел Донован с орбиты.
— Все-таки это ты, Кирш…
Кирш сник.
— Знаешь, я много думал. Я всегда был дилетантом. Раньше — как поэт, теперь — как вершитель чужих судеб…
— Я, я, я! — заорал Донован. — Все я! Устроил бойню, а думаешь только о себе! Зачем ты это сделал? Заруби на носу: если теория не гуманна —
Кирш отвел глаза в сторону.
— Читайте еженедельник Комиссии по вопросам внеземных цивилизаций, — пробормотал он.
Донован внимательно посмотрел на него.
— Ты пьян?
— Нет. Нечем… А хорошо бы. И гитару… Побренчать, как ты говоришь. — Кирш негромко продекламировал: — «В жизни мужчинам немало дано: богом — женщина, чертом — вино. Но женщин желанней, хмельней вина есть для мужчин — война». — Он посмотрел на Донована. — Нет, это не я. Это Киплинг.
— Бренчал бы у чьей-нибудь юбки, а сюда бы не лез! Вершитель судеб, черт тебя побери!
Кирш устало прикрыл глаза.
— Ты знаешь, у меня как-то было желание покончить с собой, — сказал он спокойно. — Убей фашизм в себе самом… — Он усмехнулся. — Хорошо звучит, а? В себе самом…
— Для этого ты и нацепил на голову шлем защиты? Не смеши. Мы с тобой не на театральной сцене.
— В том-то и дело. Мне порой кажется, что все это сон. Кошмарный сон. Хорошо бы проснуться… И в этот момент в кармане Донована запищала рация.
— Донован! Донован! — звал Ратмир. — Вы нашли Кирша? Где вы? Тут кибер, я через него слышу, как вы разговариваете!
Донован опустил руку в карман и щелкнул клавишей. Затем встал, подошел к пульту и отключил передатчик.
— Это кто? — равнодушно спросил Кирш. — Начальник экспедиции?
Донован не ответил.
— Понаехало шишек, руководителей, начальников… Кирш вздохнул. — Ничего, разберутся.
Он вытер мокрый лоб, чтобы вода не капала на глаза.
— Понимаешь, — сказал он, — вся беда в том, что для них это просто игра. Не больше и не меньше.
Донован поднял с пола баллон, закрутил вентиль и поставил его у стенки синтезатора.
— Благодетель человечества, — горько сказал он. — Ты приговорил этот мир к самоубийству, и тебе еще мало. Хочется, чтобы все было красиво, с пафосом…
Краем уха Донован услышал за стеной зала какую-то невнятную возню, быстрый топот босых детских ног. На мгновенье в коридоре притаились, затем блеснула вспышка, кто-то захохотал, снова побежал, шлепая босиком по цементному полу, и в зал стремглав влетела Айя.
Донован остолбенел.
— Ты что тут делаешь? Почему ты здесь, я же…
Он осекся. Вслед за Айей в зал ворвался человечек с интегратором наизготовку. Он остановился ослепленный светом, а затем увидел Айю.
— Ага! — победно закричал он и нажал на спуск. Донован бросился к Айе и дернул ее за руку.
Хлопнула неяркая вспышка. На миг его окутал радужный туман, затем в шлеме щелкнуло реле, туман сразу же исчез, и Донован увидел, что лицо у человечка начало вытягиваться. Он растерянно опустил интегратор. Сзади за спиной заливисто хохотала Айя.