Ставка на выбывание
Шрифт:
Надежда снова расцвела в улыбке:
— Я принесу кофе. И десерт.
Домработница вышла, оставив Машу и Виталия вариться в душном молчании. Бажин смотрел в сторону, уставившись глазами в какую-то неопределенную точку пространства. Он словно весь подался туда мыслями, потянулся, а потом перевел глаза на Александрову и медленно повернул к ней голову. Машка занервничала под его взглядом. Показалось, что сейчас он скажет что-то такое, что ей будет слышать крайне неприятно. Тем временем им принесли кофе и десерт. Маша подвинула чашку ближе к
— Машенька, не беспокойтесь, я все уберу, — сразу засуетилась Надежда Алексеевна и начала переставлять на столе посуду, чтобы убрать испачканную скатерть.
— Я поеду домой, — быстро сказала Александрова. — Мне пора.
— Подожди! — Виталий схватил ее за руку.
— Мне нужно ехать, уже поздно.
— Ты останешься здесь.
— Нет!
Машу очень смущало то, что все происходило на глазах у Надежды. Но та вела себя невозмутимо. Убирала со стола и абсолютно не обращала на них внимания. Будто не слышала их и не видела. Марии удалось вырвать руку из хватки Виталия, но он тут же сжал ее плечи.
— Останься.
— Нет. Надо закончить все. Быстро. Не нужно больше разговоров, я просто уеду и все. Не надо больше ни о чем разговаривать. Надо все закончить, — быстро говорила она, наконец получив возможность высказываться свободно, потому что Надежда Алексеевна ушла.
— Я не хочу. Не хочу ничего заканчивать, — тихо сказал Бажин, и у Маши перехватило дыхание. Совсем другим тоном он говорил, не тем, к какому она уже привыкла. По-другому звучали его слова. И все внутри сжалось от странного, непонятного ощущения.
— Отпусти, — совсем без прежней решительности попросила она. — Я хочу уехать.
Он долго смотрел ей в глаза, а потом отпустил.
— Хорошо. Езжай.
Проводил ее до машины. Маша спокойно села за руль: вино она за ужином не пила, а лишь пару раз символически пригубила.
Отъехав от дома подальше, набрала подругу:
— Элька, поехали в отпуск, — без приветствия огорошила предложением.
— Поехали! — бодро согласилась Богданова.
— Я не шучу!
— И я не шучу! Затрахало все! Поехали. Куда?
— На Кубу хочу. На остров свободы. Подальше от этих гребаных капиталистов!
ГЛАВА 11
— Она на Петровке. Полчаса назад взяли, — сообщил Мелех, догоняя Бажина в холле бизнес-центра и подстраиваясь под его быстрый шаг.
— Где взяли?
— В центральном округе. ДПС с операми МУРа.
— На чем? — тихо спросил Виталий, вливаясь в лифт с толпой народа.
— На героине, — ответил Роман еле слышно.
— Сколько?
— Пятьдесят.
Бажин бросил на помощника полыхающий гневом взгляд, беззвучно произнес пару слов и набрал номер одного из своих юристов.
Роман, прочитав по губам заковыристый мат, медленно кивнул, соглашаясь с начальником. Ему тоже с трудом удавалось держать язык за зубами, пока лифт
— Ольга, ты на месте? Зайди ко мне.
Они стремительно вошли в приемную, строгий черно-серый интерьер которой оживляли стеклянные витражи с рисунками в стиле техно. Бажин попросил секретаршу принести им кофе. В кабинете снял черный пиджак и бросил его на одно из кресел у стола. Глубоко вздохнул.
— Ты, я смотрю, даже не удивлен… — начал Мелех.
— Тихо, Рома, — вскинул руку, жестом заставляя Мелеха молчать, — тихо… — Прижал указательный палец к губам, словно боялся сбиться с важной мысли. Через секунду выдохнул и чуть расслабился. — А ты удивлен?
— Нет, — покачал головой Роман.
Секретарша принесла кофе. Следом за ней в кабинет вошла бывший следователь прокуратуры Ольга Владимировна Коновалова.
— Кофе будешь?
— Нет, благодарю.
Женщина расстегнула нижнюю пуговицу пиджака, уселась за стол и сцепила длинные тонкие пальцы. Чуть больше четырех лет она работала на Бажина и за это время стала одной из тех немногих, кому он доверял выполнение самых щепетильных поручений.
— Тогда к делу. Рома, поясни, — коротко сказал Виталий и сел в свое кресло.
Пока Мелех пересказывал суть вопроса, Ольга молчала, изредка выражая свое отношение то смешком, то недоумением, то вздернутой бровью.
Виталий тоже не вмешивался, будто потерял к разговору интерес. Казалось, его занимал только белый лист бумаги, на котором он рисовал треугольники, соединяя их в абстрактный орнамент.
Коновалова помолчала. Обдумывая услышанное, поскребла ногтями короткий ежик у себя на затылке.
— Виталий Эдуардович, а вы с Марией Юрьевной в каких отношениях? — поинтересовалась она.
— В близких. — Отложил ручку. — В самых близких отношениях, какие только могут связывать мужчину и женщину.
— Понятно. Рома, это что за ералаш? — пренебрежительно скривила красные губы. — Это кто так пошутил? А девочка чистая?
— Чистая, — кивнул Рома. — Ни одного штрафа за нарушения ПДД нет, не говоря уж о наркоте. Если бы ее просто взяли, заправленную беленьким, это та мутотень, даже оснований для задержания нет, факт противозаконности еще надо доказать, а это время. Пока экспертиза и все такое, сама понимаешь, что я тебе рассказываю. А они хотят ее пришить к делу, в котором факт противозаконности уже доказан.
— Борзые какие, — хмыкнула Коновалова. — Чтобы сразу укатать по полной. Суток не пройдет, она подпишет все, что нужно, и сядет лет на двадцать. За всех. Вернее, она села бы… — подчеркнув тоном условность сказанного, улыбнулась, хищно обнажая крупные зубы.
— Борзоты надо всем поубавить, — жестко сказал Бажин. — Мне нужен четкий ответ. Заказчик. Имя.
— Я поняла.
— Хочешь, я с тобой поеду, — предложил Роман.
— Не надо. Что я писек этих прокурорских не видела.
Бажин усмехнулся: