Ставка на выбывание
Шрифт:
— Смотри яйца им не откуси раньше времени. Хотя нет. Оля, откуси им всем яйца. Можешь апеллировать самими острыми аргументами. А если кто-то вздумает сомневаться, скажи, что я сам приеду. И генпрокурора с собой привезу. И все будут извиняться за этот ералаш не только перед Машенькой, но и передо мной. Жуя свои погоны.
— Разумеется. Я поехала? — улыбнулась Ольга.
— Ты поехала.
— Если нужна какая-нибудь информация или другая помощь, я на связи, — предупредил Роман.
— Роман Георгиевич, я тебе когда-нибудь говорила, что я тебя люблю?
— Говорила, но я тебе не верю. Ты всех любишь, когда тебе это выгодно.
— Правильно.
— Ты самое яркое тому подтверждение.
— Конечно.
— Оля, — прервал Бажин их обмен любезностями, — отзвонись потом.
— Обязательно, Виталий Эдуардович.
— Война, а не баба, — качнул головой, проводив Коновалову взглядом.
— Она всю жизнь такая, — усмехнулся помощник.
— Рома, надо действовать четко, чтобы как можно меньше информации вышло во вне. Нам не нужен резонанс. — Скупая улыбка сошла с лица, щеки затвердели.
— Я бы на твоем месте на этот счет вообще не беспокоился, — возразил Мелех. — Никакого резонанса не будет. Силовики сами все утрясут и будут у тебя в ногах валяться, чтобы ты не дергался. Если бы знали, что Машка твоя, ее бы вообще никто тронуть не посмел. Сработано слишком грубо, что меня особенно удивляет.
— Грубо, потому что времени мало было на подготовку.
— Кто?
— А ты не догадываешься?
— Догадываюсь.
— Тогда, Роман Георгиевич, давай и мы начнем кого-нибудь удивлять. Самое время дарить ответные подарки. — Нажал кнопку селектора: —Ирина, свяжитесь с господином Шумаевым и попросите о личной встрече.
— На какое время, Виталий Эдуардович?
— На любое удобное для него время и в любом удобном для него месте. Жду. Когда союзников остается все меньше, самое время вспомнить о врагах, — ответил на молчаливый вопрос в глазах Мелеха.
— Юдин этого не оценит, — холодно улыбнулся Роман.
— Очень на это надеюсь. Я тоже не оценил, что мою Маню в каталажку загребли. Это он зря, очень зря. — Помрачнел, представив, в каком Маша сейчас находится отчаянии и как ей плохо, но тут же охладил свое воображение, чувствуя, как закипает от этой мысли.
— Шумаев будет тянуть время.
— Не будет, — уверенно сказал Бажин. — Он не дурак. Если я сам прошу у него встречи, значит, у меня есть что ему предложить.
— А что ты хочешь ему предложить?
— Хочу, чтобы он стал моим другом и ближайшим соратником. На очень выгодных для него условиях.
— Виталий Эдуардович, — сообщила секретарь, — господин Шумаев сегодня в восемь вечера будет прогуливаться по набережной Тараса Шевченко. Он предлагает вам присоединиться к нему.
— Прекрасно. Рома, найди где мы с ним сейчас пересекаемся по интересам. Цветная и черная металлургия, лесозаготовка, лесопереработка.
— Откатить хочешь?
— Да. Должен же я как-то доказать ему свою лояльность.
Роман отправился исполнять поручение, а Бажин вышел в приемную, испытывая внутреннюю потребность двигаться. При такой бешеной работе мысли не мог находиться в статичном положении.
— Ирина, следующие две недели мне нужно освободить.
— Хорошо, Виталий Эдуардович, сейчас же с этим разберусь.
— Пригласите ко мне Ващенко. Если он сегодня здесь.
— Хорошо.
Снова подумав о Маше, Бажин в нетерпении прошелся по кабинету. Отпустив ее позавчера, он сделал огромную ошибку. Скоро все кончится. Для нее. А для него все только начиналось.
— Присаживайтесь. Я вас надолго
— Что вы, я не тороплюсь, — ответил Евгений Леонидович, но сел в ближайшее от двери кресло, будто готовился побыстрее уйти. Его немного коробило, что сам Бажин усаживаться не спешил.
— Зато я тороплюсь. Вы, уверен, уже в курсе о небольших кадровых перестановках, которые у нас произошли.
— Небольших? — позволил себе усмехнуться. — Конечно.
— Боюсь, это не последнее кардинальное решение, которое мне придется принять. Наша компания давно уже ведет политику информационной прозрачности. Я намерен это всеми силами поддерживать.
— Это я понимаю. Но я пока не понимаю, к чему вы ведете.
— А я сейчас вам поясню.
— У вас есть собственное предприятие. Небольшой нефтеперерабатывающий заводик в одном далеком сибирском городе. И это прекрасно. Мы очень ценим специалистов, имеющих огромный опыт в сфере управления. Вас для этого и пригласили. Наша компания контролирующий акционер нескольких нефтеперерабатывающих предприятий, вы со своим опытом нам очень нужны и полезны. По крайней мере все эти годы были нужны и полезны. — Бажин сделал внушительную паузу, чтобы оценить реакцию Ващенко. Тот насторожился, заметно занервничав. — На базе этого заводика при поддержке обладминистрации вы создали нефтяной холдинг. Заказы увеличились, объем нефтепереработки вырос, а отчисления в местный бюджет вдруг резко сократились. Не так ли? А все потому, что все финансовые потоки были проведены через вновь созданный холдинг в обход местного бюджета, и сам холдинг вдруг оказался зарегистрированным в какой-то далекой деревушке, что позволило избежать налога на уборку городских улиц. Забавно, если учесть, что нефтеперерабатывающий завод находится практически в центре города. Ерунда такая, на первый взгляд. Уборка улиц, подумаешь… Но я легко умножаю в уме четырехзначные цифры, так что определенный процент от общего дохода мне вообще ничего не стоит высчитать. Получается без малого триста миллионов. Да уж, Евгений Леонидович, это весьма внушительная экономия на налогах. А если у вас начнутся проблемы? — говорил Виталий четко быстро, давя силой голоса, интонацией, тщательно расставляя акценты в речи. Если Ващенко как-то и намеревался прокомментировать сказанное, ему не удавалось вставить ни слова. — Мне продолжать?
— Нет, достаточно.
— Евгений Леонидович, мне глубоко плевать, где именно зарегистрирован ваш эмитент, сколько вы отчисляете в местный бюджет и сколько вы задолжали государству. Но вы находитесь в составе наблюдательного совета моей компании. Ваше назначение одобрили акционеры.
— Что вы хотите?
— Я хочу, чтобы, поддерживая какое-то решение или выступая против какого-то решения, вы действовали непредвзято, исходя только лишь из интересов акционерной финансовой корпорации «Гросс». Я понятно выражаюсь?
— Более чем.
— Вам не нужно напоминать, кто именно больше всех печется о благополучии и процветании корпорации?
— Нет. Мне это хорошо известно. Я вас прекрасно понял.
— Со своей стороны я тоже обещаю вам всяческую поддержку. Надеюсь, мы договорились.
— Безусловно. Можете не сомневаться.
— Тогда возвращайтесь к работе, Евгений Леонидович. Я вас больше не задерживаю.
После ухода Ващенко в кабинет вошла секретарша.
— Виталий Эдуардович, я скорректировала ваш график.