Ставки сделаны

Ясинская Лика

— Милорд Адмирал, Вам отчет на всю сумму сейчас нарисовать или до нашего прибытия в Ларентию подождете? — издевательски пропела Джена слащавым голоском. — Передайте своим именитым компаньонам, что меня такие ничтожные суммы не интересуют. И уж тем более я не стану тратить силы и время, чтобы их присвоить. Мелковато для меня, не находите? Но если милордам хочется, я после окончания нашего дела могу посетить их городские землевладения с дружеским визитом. Пусть подкопят деньжат.

+*+*+*+*+

Карета медленно тряслась по ухабам, заставляя

герцога Норги морщиться, как от зубной боли. Верхом было бы удобнее, но престиж, мать его так! Приходилось отбивать тощей задницей милю за милей и считать минуты до конца поездки, лишь изредка выглядывая из окошка.

— Милорд, не высовывайтесь из кареты, прошу Вас! — начальник личных телохранителей герцога Норги наклонился к окну экипажа, в котором в очередной раз показался острый нос хозяина. — За нами следуют три всадника, уже больше часа подряд. Раньше держались на расстоянии десяти арбалетных выстрелов, а сейчас начали сокращать дистанцию. А впереди лес.

— Герник, их трое, а вас три десятка, — милорд почувствовал, как внутри него снова начал закручиваться колючий комок страха. — Что могут сделать трое против тридцати?

— Милорд, если это наемные убийцы, то, во-первых, их не интересуют охранники, а только Ваша персона, — мрачно ответил главный охранник. — А для Вас и одного выстрела из арбалета будет достаточно. Во-вторых, впереди — лесная дорога, и там могут спрятаться сообщники. Поэтому я Вас умоляю, не выглядывайте из окна. А лучше и вовсе занавесьте его, чтобы Вас не было видно.

— Ладно, как скажешь, — герцог скрипнул зубами и задвинул шторки, чувствуя, что страх начинает перерастать в панику. Сидеть в закрытой карете, не видя, что происходит за её пределами, было еще мучительней. Попытки успокоиться не удавались. — Герник, посади ко мне в карету пару людей, на всякий случай. Пусть сядут по бокам от меня.

— Сейчас сделаем, милорд, — глава охраны сделал знак остановить карету и подозвал к себе двух подчиненных, которые заняли места с двух сторон от трясущегося лорда. — Трогаемся! Пятерка Гота — вперед, вы в авангарде, дистанция до нас — два полета стрелы.

— Ну, и кто нас преследует? — голос милорда на удивление перестал дрожать. Норги перед лицом подчиненных взял себя в руки и снова превратился в безукоризненно владеющего собой аристократа в…дцатом поколении. — Вы их рассмотрели?

— Нет, милорд, они не приближаются к нам, — нехотя выдавил из себя один из телохранителей, явно не испытывающий восторга от столь близкого нахождения рядом с Его Сиятельством. — А если мы оставляли за собой арьергард, то они тоже притормаживают. Но потом все равно догоняют. Их всего-то три всадника, милорд, они не опасны.

— Это на виду их трое, а сколько их в лесу? — проворчал лорд-управитель Ларентии, почти привычно давя очередной зарождающийся приступ нервной дрожи. — Нам долго ехать по лесу? А другой дороги в Бример нет?

— По лесу, примерно, часа четыре, — отозвался второй, молчаливый охранник. —

Другая дорога есть, через Бриниер, но это на шесть часов дольше. Милорд, эти леса тихие, тут даже разбойников нет и сроду не было. По этой дороге и в одиночку путешествовать не опасно. Так что не волнуйтеськ закату будем в Бренире.

И словно в опровержение его слов снаружи послышался сначала волчий вой, несшийся, казалось, со всех сторон, ржание лошадей, ругань кучеров и охранников, пытающихся успокоить напуганных животных. Карета дернулась, притормозила, снова дернулась и внезапно понеслась с огромной скоростью, подпрыгивая на всех кочках. Сидящие рядом с Норги охранники схватились за сидение, пытаясь удержаться в трясущемся салоне. К счастью для них, гонка продолжалась недолго, и через пару минут карета, совершившая немыслимый кульбит, влетела в какую-то особо глубокую яму и остановилась, опасно накренившись на левую сторону. Охранники быстро выскочили из кареты и помогли выбраться потрепанному милорду.

Представшая его взгляду картина не радовала. Запряженные в карету взмыленные лошади во время гонки сошли с дороги и надежно запутались в придорожном кустарнике. Попавшая двумя колесами в яму повозка грозилась в любой момент опрокинуться на бок. Рядом с экипажем, окружив милорда живой стеной, толпились охранники, причем, скорее мешая друг-другу, чем реально охраняя герцога.

Как логическое завершение картины поперек дороги лежало огромное, срубленное дерево, надежно перекрывая проезд. А на обращенной к карете части ствола безвольной тряпкой висел прибитый изогнутым кинжалом с роговой рукоятью трупик рыжей белки. Рыжей белки, изображенной на гербе герцогов Норги! Убитой национальным римерийским кинжалом! Оружием с родины предков ненавистного Холрика Ван Хонна.

Милорд намек понял правильно и обессиленно опустился на землю. И, сидя на сырой земле, под недоуменными взглядами охраны, обреченно подумал, что Холрик его все равно достанет. И жив он до сих пор не из-за повышенной охраны и не из-за своей везучести. А просто потому что тот решил, что герцогу еще рано умирать.

— Ваше Сиятельство, через полчаса мы расчистим дорогу, — встревоженный начальник охраны присел рядом с милордом на корточки. — Карету уже вытащили и поставили на колеса. Скоро поедем. Ничего страшного не случилось, только свалили дерево. Засады не было. Они испугались нападать на такое количество вооруженных людей.

— Они не испугались, Герник, — Норги затравлено посмотрел на своего главного телохранителя. — Они и не собирались этого делать. Это — не нападение. Как и утром никто не собирался убивать меня из арбалета. Это мне Холрик приветы передает. Всё, разворачиваемся и возвращаемся домой! В Бренир мы не поедем. Ты меня не услышал?! Повторяю еще раз, мы возвращаемся в Ларентию! Командуй походное построение. И оставьте в покое дерево, кому надо, тот пусть его и убирает, а мы не лесники, упавшие деревья с дорог растаскивать.