Стеклянная Крепость
Шрифт:
— Выполняйте свои обязанности, сэр! — резко сказал Протас. — Мы не хотим от вас ничего большего!
Раздался глубокий грохот под землей, а затем и в воздухе. Поверхность воды перед ними сморщилась. Их проводник остановился, на его лице застыло полу-ворчание.
— Пошли! — сказал он, шлепая вперед в более быстром темпе, чем раньше. Его ноги оставляли более узкие следы, чем следы Протаса, следовавшего за ним. Хотя грязь была такой мягкой, что Кэшел не мог быть уверен в деталях.
— Что это за звук? — спросил Протас. — Это гром?
Второй толчок сотряс ландшафт
— Пошли! — закричал проводник, приподнимая подол своей туники, чтобы бежать. Книга в его левой руке раскачивалась, но не упала в грязь, как предполагал Кэшел.
Кэшел тоже начал бег. Ему это не нравилось, и у него это неважно получалось, но по многим причинам он не хотел слишком сильно отставать от других. К счастью, гид, задававший темп, был еще худшим бегуном, чем Кэшел.
На горизонте поднялась волна, за которой мог следить Кэшел, и она приближалась к ним со скоростью скачущей галопом лошади. Он прикинул время, затем подпрыгнул, чтобы поднять обе ноги в воздух, когда земля под ним поднялась.
Земля осела студенистой дрожью, когда волна прошла дальше. Кэшел приземлился и глубоко погрузился. Протас запутался в ногах и упал, в то время как проводник с отчаянным воплем повалился вперед. Его плащ и туника взлетели вверх; правой рукой он расправил фалду, прежде чем подняться и повернуться, чтобы свирепо посмотреть на людей, которых он вел.
Кэшел помог Протасу подняться на ноги. Лицо мальчика было в грязи, но он обеими руками прижимал корону к вискам.
— Это еще не все, — тихо сказал Протас. Он указал правой рукой.
Кэшел посмотрел вперед. Третья волна, надвигавшаяся на них по равнинам, была выше его ростом.
Держа посох вертикально в правой руке, Кэшел обхватил Протаса обеими руками и приподнял его. Он держал свои собственные ноги слегка согнутыми. Он подумал о том, чтобы сказать Протасу, чтобы тот держал корону, но мальчик прекрасно справлялся с этим все время, пока нес ее. Сказать ему, чтобы он был осторожен, значило бы проявить пренебрежение к нему, а Протас этого не заслуживал.
Волна подбросила Кэшела в воздух с ревом, таким же глубоким и громким, как при падении здания. Если бы его равновесие не было идеальным, от удара он бы перевернулся кубарем, как вертушка. Раньше Кэшел перепрыгивал через ручьи с одного мокрого камня на другой, неся на плечах овцу; на этот раз он тоже не упал, просто поднялся на волне и снова спустился так плавно, как будто ступил с берега на мягкую землю.
Очень мягкая почва. От удара грязь превратилась почти в жидкость, похожую на хорошо просеянную муку, только в большей степени. Кэшел снова погрузился в воду, на этот раз почти до колен.
Он опустил Протаса на землю, затем вытянул свои ноги — правую, затем левую. Сначала он огляделся, чтобы посмотреть, нет ли поблизости камня, или бревна, или чего-нибудь еще, обо что он мог бы опереться посохом, чтобы оттолкнуться; но ничего такого, нигде в этом мире, что он видел до сих пор, не было.
Грохот волны накатывался вслед за ней.
Их проводник поднялся на ноги. В его грязных карих глазах застыл страх, как у собаки, которую часто пинали и которая ожидает, что ее снова лягнут, только сильнее.
— Сейчас я ничем не могу вам помочь, — сказал он. Затем сердито добавил: — Это не моя вина! Даже если бы я знал, что она придет, что я мог бы сделать? Если бы у меня была такая сила, разве был бы я здесь?
— С нами все в порядке, — сказал Кэшел. Он кивнул в том направлении, куда они направлялись. — Будет труднее идти, когда вся эта жижа разворошена, но мы справимся. Я понесу тебя, если понадобится. И в любом случае, все уже улаживается.
Ноги их проводника были узкими, так что они могли увязнуть еще сильнее, чем у Кэшела, но главная проблема заключалась в том, что тащиться по болоту было почти такой, же тяжелой работой, как и все, что Кэшел помнил. Но он делал это ранее, и был готов сделать это снова, если понадобится.
— Вы не понимаете! — возмутился гид. — Она отрезала путь к порталу, я уверен в этом! И я буду наказан, хотя я ничего не мог сделать, ровным счетом ничего!
— Давайте пойдем и посмотрим, как все там выглядит, — тихо предложил Кэшел. На самом деле он не сомневался в том, что говорил человек с крысиным лицом, но с тех пор давно понял, что может быть большая разница между тем, что люди думают, что произошло, и тем, что произошло на самом деле. — Тогда мы решим, что делать.
— Здесь нечего делать! — крикнул гид. — Ты что, не слышал меня? Я обречен!
— Вы наш проводник, — сказал Протас забавным тоном, которого Кэшел от него раньше не слышал. Мальчик держал левую руку на драгоценном камне, хотя сейчас его ничто не могло поколебать. — Ведите нас так, как вы должны.
— Я знаю свой долг! — раздраженно ответил гид. — Хорошо, раз ты так уверен в себе.
Грязь утрясалась сама по себе, как и предполагал Кэшел. Сверху образовалась пленка воды, которая медленно стекала. Он видел, как рыбы время от времени поднимают головы из мутной воды. Время от времени кто-нибудь из них делал глоток воздуха, прежде чем скрыться из виду.
Гид двинулся в путь в хорошем темпе. Солнце стало ярче, пробиваясь сквозь дымку отчетливым диском, а не пятнышком света за облаками. До землетрясения сильно воняло, но после толчков стало еще хуже. Смерть, очень старая смерть, была настолько очевидна, что Кэшел подумал, что он должен быть в состоянии увидеть ее.
Протас, спотыкаясь, шел, прикрыв лицо рукой так, что рукав закрывал нос. Кэшел сомневался, что это помогло, но мальчик не жаловался.
Гид, казалось, не замечал запаха, чего и следовало ожидать. Кэшел старался не смотреть на рану на его спине, но не мог не видеть, как мошки вьются вокруг раны, словно облачко дыма.