Стеклянная Крепость
Шрифт:
Шарина подумала, что Аскор может возразить: Принцесса Шарина была исполняющей обязанности правителя Островов, но у нее не было никакой власти на поле боя, кроме как отдавать приказы самому Лорду Уолдрону. Аскор все равно подчинился ей, возможно, потому, что полк телохранителей считал себя отделенным от армии в целом и стоящим над ней, но также и потому, что здесь, на гребне холма, было очевидно, что немедленно убрать войска — лучший способ спасти их жизни.
Но этого не было видно с позиции Лорда Уолдрона в центре укреплений дальше по склону. Курьер покинул окружение Уолдрона, очевидно направляясь
Шарина сняла плащ и махнула им в сторону Лорда Уолдрона. Он не поймет, что она имела в виду, но этого может оказаться достаточно, чтобы убедить его в том, что на то, что, вероятно, показалось ему мятежом, была веская причина.
— Сигнальщик повторил команду; другие сигнальщики подхватили ее, как в рожки, так и в трубы. С того места, где она стояла, Шарина могла видеть, как войска покидают свои позиции и устремляются вверх по склонам. Люди, которые продержались так долго, вероятно, думали, что отзыв был рукой провидения, спасшей их жизни в то время, когда они были уверены, что обречены.
Многие солдаты не выжили; Шарина тоже могла это видеть. Ближний бой с адскими растениями был смертельным приговором, особенно теперь, когда большая часть топлива была сожжена.
Солдаты, находившиеся рядом с тем местом, куда ударил смертоносный луч зеркала, уже отступали. Они убегали, точнее, бросали оружие и снаряжение, но это было волшебство, которое повергло их в панику, а не враг — даже этот неестественный враг.
Серебро склонялось и дрожало под напевными командами Двойника; его точка фокусировки резала, как раскаленная бритва, везде, к чему прикасалось. Размокшая плоть адских растений лопалась и чернела, оставляя после себя только массы вонючего компоста по мере того, как приближался свет.
Дважды Шарина видела, как убегающий воин шагнул в направленный луч. Ни один из них не был в фокусе, но они были достаточно близко к нему, чтобы один умер с криком, а дымящаяся плоть другого просочилась сквозь сегменты его брони, когда его тело опрокинулось назад.
— «Божья Матерь, накрой их плащом Своей защиты. Божья Матерь, да пребудут с Вами их души!»
Зеркало сдвинулось, направляя свой луч вдоль адских растений, сгрудившихся на линии укреплений. Даже когда войска покинули свои позиции, укрепления задержали массивных, медлительных атакующих. Простое прикосновение света причиняло такой же внезапный ущерб, как самые тяжелые банки с негашеной известью, брошенные артиллерией.
Уолдрон, должно быть, наконец-то увидел, что происходит. Он и группа кавалеристов вокруг него, его личные охранники, отступили из своего редута, повернувшись лицами к растениям; четверо его сигнальщиков присоединились к общему хору команды. Курьер, находившийся на полпути между командной группой и Шариной на северном гребне, озадаченно остановился и оглянулся на командующего армией.
Шарина ожидала одобрения, но его не последовало. Войска, сражавшиеся с адскими растениями, были слишком измучены, чтобы проявлять энтузиазм даже по поводу чуда, которое на какое-то время спасло их жизни.
Зеркало продолжало изгибаться и мерцать. Первоначально оно
Линия укреплений была очищена от живых растений. Там, где было движение, это была струйка пара, поднятая ветерком, или оцепеневший солдат, выползающий из-под кучи трупов, которая скрывала его.
Двойник направил свой смертоносный луч на эскадру адских растений, которая вышла из моря с восходом солнца. Промозглые миазмы, которые наполовину скрывали равнину, теперь рассеивались вихрями. От мокрых полей шел пар, стерня горела, а мокрые борозды превращались в сухую пыль, когда над ними проносился свет.
Бухта Калф Хед снова была свободна от монстров, которые кишели в ней. Нахлынул прилив, принеся с собой только обычную пену и обломки.
— Мекистхи! — крикнул Двойник. Серебристая пленка, сверкающая на солнце, исчезла, как роса. Сияющий след на каменистой почве отметил место, куда она упала, когда действие удерживающего его заклинания прекратилось.
Шарина с изумлением посмотрела на свою тень; она резко отклонялась на восток. Битва продолжалась с рассвета и далеко за полдень, хотя она могла бы предположить, что прошло меньше часа.
Зловоние горелой плоти и гниющей зелени достигло даже вершины холма; на равнине горело множество костров. Теперь ничто не двигалось, кроме дыма.
— Я — Черворан! — торжествующе закричал Двойник; и, вскрикнув, упал навзничь, истощенный усилиями, затраченными на свое искусство.
— Очень могущественный волшебник, — тихо повторила Теноктрис.
Глава 12
— Они похожи на виноград, — с сомнением сказала Илна, большим и указательным пальцами левой руки срывая одну фиолетовую ягодку из грозди. Она свисала с виноградной лозы с крупными листьями, которая обвивала заросли маклюры, образуя участок живой изгороди с правой стороны от них.
— Это виноград, Илна, — удивленно сказала Мерота.
— Действительно, моя дорогая, — отозвался Чалкус. — А чем еще он может быть?
— О, — сказала Илна, прижимая ягоду языком к нёбу. — Я думала, виноградинки растут отдельно друг от друга, как я видела в деревне. А этот в гроздьях.
— О, мускатный виноград, — пренебрежительно сказала Мерота. — Этот намного лучше!
И, возможно, так оно и было. Во всяком случае, кожица оказалась не такой толстой, как та, к которой привыкла Илна, а сочная мякоть оказалась даже слаще, чем она ожидала. Она бы охотно съела кусочек пирога, чтобы избежать смущения из-за того, что не знает чего-то, что «известно всем». Знали все, кроме Илны ос-Кенсет, крестьянки из Хафта.
— Дикий виноград, безусловно, вкусная штука, — сказал Чалкус, отрывая небольшую гроздь левой рукой. — Это сорт, который выращивают для вина на больших плантациях, и оно тоже хорошее. И неудивительно, что он здесь посажен, а не растет в диком виде, не так ли?