Стеклянная Крепость
Шрифт:
— Я кое-что вижу, — сказал Протас, опуская руку, чтобы заговорить. — Кэшел, я вижу скалу!
— Да, скала, а на ней портал, который перенесет вас туда, где вы больше не будете меня беспокоить! — сказал их проводник. — И вода, которая отрезает тебя от него, ты тоже это видишь? Ты никогда не достигнешь его, и ты обрек меня на неудачу!
Кэшел ничего не говорил, пока не достиг нового берега. Толчки, которые все взбудоражили, произошли из-за того, что здесь земля просела, пропустив воду. Пролив был не слишком широк, не больше, чем мог бы перекрыть
— Кэшел, я не умею плавать, — тихо сказал Протас.
— Я тоже не умею, парень, — сказал Кэшел. — Значит, нам придется найти другой способ.
Он повернулся к их гиду, указал в сторону канала и спросил: — Есть ли какой-нибудь способ обойти его?
— Откуда мне знать? — прорычал проводник. — Он просто появился, не так ли? Но даже вошь должна быть в состоянии догадаться, что если Она однажды перерезала путь, Она сможет сделать это снова, если в этом будет необходимость.
Кэшел улыбнулся. Человечек имел право на сарказм. Кроме того, это напомнило Кэшелу о его сестре. Он подумал о том, как дела у Илны, и особенно он подумал о Шарине; но у него были другие дела, с которыми нужно было разобраться, прежде чем он вернется к ним.
Там не было ничего, из чего можно было бы соорудить плот. Возможно, они могли бы сделать поплавки из своей одежды и поднять Протаса на поверхность, но Кэшел по опыту знал, что без поддержки он сам пошел бы ко дну, как камень. Люди склонны были думать, что большая часть его массы приходится на жир, а не на мышцы; но они ошибались.
Конечно, если новый канал был достаточно мелким, можно перейти его вброд. Рыба поднимала голову прямо посередине, где, должно быть, проходила тропинка к скале до того, как земля затонула. Это была самая большая рыба, которую Кэшел когда-либо видел в этом месте; не считая китов, это была самая большая рыба, которую он когда-либо видел.
Ее пасть была широко раскрыта, демонстрируя длинный сводчатый туннель с ярко-красными столбиками жаберных гребней по обе стороны спины. Рот закрылся. Рыба медленно погрузилась, оставив за собой водоворот, который плеснулся у ног Кэшела.
У рыбы не было зубов. Если бы она не была размером с приличный корабль и не имела пасти, способной проглотить фургон, это могло бы обнадежить.
— Мастер Гид? — переспросил Кэшел, поджав губы в раздумье. Обычно он сказал бы «друг», когда не знал имени человека, но не здесь. — Есть ли где-нибудь поблизости место, где мы могли бы найти деревья, чтобы построить плот?
До леса, возможно, еще месяц пути, и, кроме того, это не решило бы проблему с рыбой, но… — Здесь нет деревьев, — ответил их гид. — Есть рогоз, и есть папоротники, и есть грязь, вот и все.
— Что ж, тогда мы соберем рогоз, — сказал Кэшел, кивая, и прикидывая в уме, как поступить. — Он будет плавать, и, если собрать достаточно, мы сможем...
— Это заняло бы слишком много времени, — сказал Протас своим забавным голосом. Его
— Это самый быстрый способ, который я могу придумать, Протас, — сказал Кэшел негромко, но давая понять всем, кто его слушал, что он не ищет возражений. — Рыба — это другое дело, но, может быть, если мы подожжем плот с одного конца...
Губы мальчика не шевелились, но кто-то начал произносить слова силы голосом, похожим на стрекот цикады. Кэшел не мог разобрать звуки как слова, но ритмы были безошибочно узнаваемы для любого, кто слышал волшебников ранее. Он удивленно посмотрел на Протаса и начал говорить.
Но снова закрыл рот. Что бы ни делал мальчик и как бы он это ни делал, прерывание его не изменило бы ситуацию к лучшему.
Их проводник уставился на них широко раскрытыми от ужаса глазами. Кэшел подумал, не произносит ли он заклинание, но выражение мерзкого маленького личика человечка доказало, что это не так.
— Значит, ты знаешь, что происходит? — спросил Кэшел. Гид, казалось, не расслышал вопроса.
Волшебный свет, яркий и голубой, как освещенный солнцем ледник, дрожал на поверхности канала. Вода всколыхнулась и забурлила, когда огромная рыба снова начала подниматься. Пронзительный голос насекомого выкрикнул слог, который Кэшел почти расслышал.
Голубая вспышка осветила канал до его илистого дна, показав рыбу в виде тени, а ее кости — в виде более темных теней. Она оказалась даже больше, чем предполагал Кэшел. Она нырнула ко дну, конвульсивно взмахнув своим змеевидным хвостом.
На мгновение вода стала непрозрачной. Затем она превратилась в желтый лед.
Протас покачнулся; Кэшел поймал его за сгиб левой руки. У него был большой опыт в том, как волшебники изматывали себя своим искусством, но у него не было и намека на то, что Протас сам был волшебником…
Мальчик открыл глаза. — Что случилось, Кэшел? — спросил он. Как бы он ни старался скрыть это, в его голосе звучал испуг.
— Теперь у нас есть способ пересечь канал, Протас, — ответил Кэшел. Он посмотрел на гида. Как ни старался он быть милосердным, он ненавидел этого мерзкого маленького человечка. — Это верно, не так ли? — потребовал он.
— Вы не говорили мне, что можете управлять талисманом, — прошептал их проводник. — Вы должны были сказать мне. Я не думал, что кто-то может...
Выражение лица Кэшела становилось все жестче. — Да, я вас слышал, — сказал гид. Он облизнул губы; язык у него был раздвоенный. — Да, вы можете перейти. Да, мы должны переправиться.
Он вышел на лед, не произнеся больше ни слова. Кэшел похлопал мальчика по плечу. — Пойдем, Протас, — сказал он. — У нас теперь есть путь.
— Да, Кэшел, — ответил мальчик. — А... это безопасно?
— Я бы сказал, безопаснее, чем оставаться здесь, — сказал Кэшел, ступая на холодную твердую поверхность. Лед представлял собой лабиринт трещин, не скользкий и даже не неприятный для ходьбы после теплой грязи.