Стекляный лабиринт

Сартинов Евгений Петрович

– Есть. Как минимум двое, - сказал он через минуту.

– Не радио, случайно?
– шепнул Колодников.

– По радио не матерятся.

После этого майор осторожно постучал в дверь и снова прислушался. Голоса затихли. Мазуров чуть переждал и повторил свою попытку. Вскоре послышалось легкое движение, и майор постучал более настойчиво.

– Кто?
– донеслось из-за двери.

– Свои! Открывай, мать твою!
– пьяным голосом отозвался Михалыч.

– Свои все дома, пошел на хрен, - и Мазуров

услышал удаляющиеся шаги. Он переглянулся со своими напарниками, с досадой мотнул головой, дескать, "номер не удался", и уже изо всей силы застучал в дверь. В ответ грянул поток мата.

– ...я милицию вызову!..
– прозвучало в самом конце.

– Милиция уже здесь, открывай, давай! Быстро!

– Да пошли вы!..

Поздние гости переглянулись, и Колодников развел руками:

– Ну, что ж делать, придется тебе, Михалыч, ломать дверь.

– Что, опять я?!
– возмутился Мазуров.

– Ну, Михалыч, а кто же еще, как не ты? Не я же со своим бараньим весом. Ты специалист, мы с тезкой только на подхвате.

– Ну, ладно, попробуем.

Колодников не зря назвал Мазурова специалистом по выбиванию дверей. Высокий, широкоплечий, плотный, с мощными руками бывшего штангиста и боксера, он, как никто, умел ликвидировать подобные препятствия советского производства. Иногда его вызывали даже в выходные, только лишь для того, чтобы тот разнес в щепки последний оплот упрямых затворников с уголовным прошлым.

Мазуров отошел, набычился, и, разбежавшись, врезался в дверь. Та затрещала, но выдержала удар девяностокилограммового тарана, только штукатурка посыпалась.

– Крепкая, - пробормотал майор. Теперь он далеко отходить не стал, качнулся маятником и плечом ударил в упрямое дерево. То же самое повторил рядом Колодников. Этого напора дверь уже не выдержала. Замок держался до конца, а вот петли отлетели от косяка вместе с кусками дерева. Не дожидаясь, пока осядет пыль, оба рванулись в квартиру. Проскочив узкий коридор, Мазуров первый ворвался в комнату и лицом к лицу столкнулся с каким-то верзилой. Тот взмахнул рукой, и Михалыч еле увернулся от его кулака. В свою очередь и детина легко ушел от удара Мазурова.

"Ого, бывший боксер", - подумал майор и заработал кулаками еще быстрее. Мимо них в комнату бочком проскользнул Колодников, а за ним и его молодой тезка. Когда Мазуров хуком с правой все же свалил на пол своего противника и обернулся, то увидел, что Мысин сидит верхом на лежащем лицом вниз мужике в серой, грязной майке, а Колодников стоит на балконе и смотрит вниз. Пристегнув своего "клиента" наручниками к ножке серванта, Мазуров выскочил на балкон.

– Что там?
– спросил он, всматриваясь в темноту.

– Да какой-то придурок с балкона сиганул. Ну что там, Фортуна?
– крикнул Колодников вниз.

– Ногу он сломал, - донеслось

снизу.

– Надо думать, все-таки третий этаж.

– Знаешь, кто это?!
– крикнул уже Демин.
– Рыбачок!

– Да ну?!
– в один голос взревели стоящие на балконе.

– Он самый, я его хорошо знаю!
– подтвердил Фортуна.

– Ну, Михалыч, с тебя пузырь, - толкнул плечом Мазурова Андрей.
– Еще одна "палка" есть.

Глава 6

Николай Рыбаков по кличке Рыбачок уже полтора месяца числился в розыске. На Первомай этот сорокалетний мужик, постоянный пациент психдиспансера, нажрался до скотского состояния и "розочкой" - разбитым горлышком бутылки - запорол своего дружка, после чего скрылся в заливных лугах, но найти его там не удалось. Кривовские Луга - место особое, обширное, и разобраться в хитросплетениях этих озер, проток и заливов, может не каждый. Так что, играть в прятки с ментами преступнику было очень удобно. Туда и бежали все, кто был в неладах с законом.

Подъехал "уазик", и участковые погрузили "парашютиста" в машину. Майоры же вернулись в квартиру. Андрей Мысин покуривал, продолжая сидеть на спине хозяина дома. Тот ворочался под ним, время, от времени изрыгая приглушенные проклятия.

– Ну, этот, что ли, Батон?
– спросил Мазуров, определив хозяина квартиры по непринужденности в одежде: тот был в старых трусах и майке. Жестом майор показал, чтобы Мысин поднял бедолагу. Хозяин квартиры оказался мужиком лет сорока пяти, богато орнаментированным татуировкой.

– Ну что, падла, укрываешь у себя убийц, да?
– сурово спросил Мазуров, всей массой надвигаясь на Батона.

– Да я-то тут при чем?! Не укрывал я его. Он сам приперся. Попросил чайник, соли.

Мысин с Колодниковым тем временем подошли к спарринг-партнеру Мазурова, отстегнули наручник и, подняв его с пола, защелкнули браслеты теперь на обеих руках. "Боксер" уже очухался от нокаута и пробовал сопротивляться, так что пришлось пинками и тычками помогать ему продвигаться вперед.

– Иди ты, козел!

Присмотревшись к своему противнику, Мазуров удивился. Это оказался совсем не Сергеев-Быков. Мужик был раза в два старше Быкова. В прошлом, возможно, интересное лицо драчуна сейчас носило следы неизбывной любви к алкоголю.

– Это кто еще такой?
– спросил Михалыч.

– Не узнаешь?
– спросил Колодников.
– Это сам Семин, Александр Палыч.

– А-а! Это тот самый Сема?

– Ну да.

– Я, оказывается, мастера спорта отключил. И чего я в свое время не пошел в большой бокс?
– пожалел Мазуров.