Стекляный лабиринт
Шрифт:
– Что, с-суки, опять без меня пьете?!
Одного из сидевших за столом хватила кондрашка, трое свалились в обморок. А "воскресшая" прорвалась к столу и налила себе полновесный штрафной стакан водки.
Операм же теперь светила жуткая процедура с эксгумацией трупа, новые, многочисленные экспертизы по установлению личности. Начальство устроило розыскникам нешуточный разбор, а коллеги с удовольствием пересказывали историю о явлении "усопшей" на собственные поминки.
– С Мамонтовой это так, недоразумение, - поморщился майор и быстро перевел разговор.
– Рассказывай,
– Там трудно уже что-то понять - все-таки всю зиму под снегом. Мы пока его откопали в этой куче трупов, измучились.
Мазуров кивнул. Об особенностях хранения невостребованных трупов в кривовском морге он знал не понаслышке. Не проходило и недели, чтобы ему точно так же не приходилось копаться в куче смерзшихся, весьма несимпатичных жмуриков.
– На нем еще четверо лежало, - продолжал лейтенант.
– Сын его - инвалид однорукий, сестра за сердце хватается. Хорошо хоть брат Перфилова здоровый, пришел, помог, правда, пьяный, как обычно. Распознали ботинки, по ним и выдернули его.
– Что, еще, кроме ботинок, сходится?
– Все до мелочей. Татуировка на руке, якорь с именем "Саша", отсутствие трех передних зубов.
– Ну, слава богу, можем считать, что это дело свалили, одна "палка" у нас за этот месяц есть.
"Палками" на местном милицейском жаргоне называлось успешно законченное и переданное в суд дело.
– А потом Мамонов меня отозвал, - продолжал Астафьев.
– Велел заниматься похоронами Петренко.
– Когда, кстати, его хоронят?
– Сегодня, в два.
– Да, жалко Иваныча. Какой был оперативник, ты не представляешь. И двух лет на пенсии не протянул. Надо бы заехать проститься. Значит, по делу Орловой Колодников работать будет? Это хорошо, Андрей мужик цепкий. А тебе придется тогда еще раз в больничку слетать. Ориентировку из области проверить по одному типу. У нас там лежит один с потерей памяти. Вдруг сойдется? На вот, читай.
Прочитав приметы пропавшего, Юрий кивнул головой.
– Ладно, съезжу, - и Астафьев спешно покинул кабинет.
В это время в кривовской больнице случилось еще одно чрезвычайное происшествие.
Участковый инспектор, капитан Рыжов, выполнял свои рутинные обязанности, допрашивая пострадавшего в драке мужичка. Дело было простое и ясное: поссорились два соседа, начали драться, а этот чудак кинулся их разнимать. Как обычно бывает в таких случаях, миротворцу досталось больше всех. Драчуны отделались синяками и ссадинами, а разнимавшего их мужика с сотрясением мозга поместили в палату с такими же, как и он, "головастиками".
Закончив все формальности, Рыжов уже собирался покинуть палату, когда из коридора донесся шум: требовательный женский голос вскоре перешел на крик. Открыв дверь, капитан увидел странную сцену: растрепанная медсестра буквально висела на руке у высокого худого парня в кожаной, летней безрукавке, пытаясь задержать его, но тот, выкручиваясь, упорно пробивался вперед.
– Куда?! Нельзя туда без халата! Нельзя!
– Да пошла ты!!
– странный посетитель свободной рукой ударил медсестру, но попал куда-то в плечо. Он занес руку для повторного, более прицельного удара. Этого Рыжов допустить не мог. Он подскочил к хулигану,
– Ты что делаешь, гад?!
– закричал капитан.
С плеч участкового упал накинутый белый халат, до этого прикрывавший милицейскую форму. Лицо парня его исказила гримаса ненависти, он выпустил медсестру, в руке щелкнуло выкидное лезвие ножа. Рыжов успел выкинуть руку вперед, но он только смягчил удар, а не остановил его. Боль пронзила его тело. Захрипев, участковый опустился на пол, а бандит выдернул из тела милиционера нож, с силой отшвырнул медсестру и помчался к выходу.
Через несколько минут Рыжов лежал на операционном столе, а через четыре часа, когда схлынула пелена наркоза, в палату вошел необычный гость.
Глава 4
Старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Андрей Викторович Колодников не впечатлял своими габаритами. Невысокого роста, с несуразно большой головой, на которой всегда был безукоризненный пробор, с густыми усами, придававшими майору больше солидности. В свои тридцать пять лет, он выглядел старше своего возраста. Красноватый цвет лица выдавал в нем поклонника Бахуса, что, тем не менее, не мешало ему считаться лучшим оперативником города. Фанатизм и преданность делу с лихвой покрывали все физические недостатки майора.
– Анатолий Иваныч! Слышишь меня?
– наклоняясь над Рыжовым, хрипловатым, прокуренным голосом уже в третий раз повторил он.
– Что?
– с трудом раскрывая глаза, отозвался участковый.
– Кто это?
– Я это, Колодников.
– А, Андрей.
– Кто это был? За что он тебя поранули?
– Не знаю... вроде видел его раньше, но никак не вспомню... где.
Колодников с досадой поморщился. Перепуганная медсестра не запомнила лицо бандита, да и остальные свидетели припоминали самые общие приметы: высокий рост, худобу, одному бросились в глаза многочисленные синие наколки на пальцах, так называемые "перстни", второму - чересчур короткие волосы. Ни по одной фотографии "спецконтингента" из картотеки ГОВД тот парень не был опознан. По показаниям тех же свидетелей, он, выскочив из здания больницы, перебежал улицу, прыгнул в синюю "десятку" и уехал. Номер машины, естественно, никто не заметил. Задержать убийцу по цвету и марке машины было практически невозможно. В Кривове была мода на синие "десятки". Их покупали все, и предприниматели, и бандиты. Благо Тольятти был совсем под боком. Проверку машин Колодников не исключал из списка оперативных мероприятий, хотя и понимал, что поиск в этом направлении будет длительным.
Он раздумывал, что бы еще такое предпринять, когда раздался слабый голос Рыжова:
– По-моему... он был обколотый.
– Точно?
– Да... и хорошо обколотый. Глаз у меня наметанный.
Чуть помолчав, капитан добавил:
– Это кто-то из старых клиентов. Только никак не вспомню кто... но точно не по моему участку.
Участковым Рыжов служил двадцать с лишним лет, и его словам Колодников полностью доверял.
– Может, кто вернулся из старичков... слишком он худой... как с зоны...