Стелла искушает судьбу
Шрифт:
Пока Рита ела, усевшись в кресло и подкатив к себе столик — его горячая поверхность доставляла массу неудобств, — девушка аккуратно развесила ее одежду на вешалки и разложила на полках белье. Время от времени она удивленно и даже с некоторым сожалением поглядывала на странную гостью, которая почему-то предпочитала завтракать, чувствуя себя рыбкой на раскаленной сковородке. В конце концов Рита заметила ее взгляды и, смутившись, покраснела — она явно повела себя не так, как следовало.
«Ну и пусть, черт побери! — решила «совиетико бизнесмено». — Пусть думает, что я эксцентричная
Если бы Рита умела читать мысли, да еще по-гречески, то, возможно, услышала бы приблизительно следующий монолог:
«Ох уж эти русские! Такие чудные, слов нет! Просто дикие какие-то. Пожалуй, следует приглядеть, не стащила бы полотенце. Оно ей, кажется, понравилось. Все они так… Оставят полон номер пустых бутылок и сопрут, что в чемодан поместится. А потом хозяин из жалованья вычтет. Как за пепельницу в прошлом месяце! Хотя эта вроде на воровку не похожа. Вон каких туалетов понавезла… Ой, да разве их поймешь?»
К сожалению или все-таки к счастью, читать чужие мысли Рита не умела.
Усаживаясь за стол переговоров, Рита все еще дулась на Влада. Ее волосы — распущенные и рассыпавшиеся по плечам — и так едва успели высохнуть, а он заявил, что ей следовало спуститься в парикмахерскую и сделать прическу! Где она, та парикмахерская? Или надо было изображать идиотку, шарахаясь по гостинице в поисках бюро добрых услуг на все случаи жизни с воплями «совиетико бизнесмено», что для здешнего персонала, видимо, переводится как «помогите, я — кретин»? Откуда она, Рита, вообще могла знать, что тут есть парикмахерская? Взял бы да отвел, раз такой умный!
Вообще поездка, которая казалась столь заманчивой при взгляде из провинциального, зачуханного городишки, где Рите случилось жить и работать, поворачивалась теперь унизительной чередой признаний в собственном невежестве, незнании элементарных вещей, естественных для цивилизованного человека.
Удобно разместившись на стуле рядом с посуровевшим, сосредоточенным Владом — казалось, от него исходили волны напряжения, которые Рита чувствовала кожей, — она раскрыла папку с документами, такую же, как и лежавшие перед другими участниками переговоров, а затем и блокнот, готовясь стенографировать.
— Не надо, — тихо сказал Влад. — Здесь есть стенографистка. Не забывай, что ты мой зам…
— Но…
— Не надо, — сквозь зубы повторил он и обратился к смуглолицему седовласому незнакомцу, сидевшему напротив, произнеся длинную английскую фразу, из которой Рита уловила лишь несколько слов.
Брови седовласого поползли вверх. Он удивленно взглянул на Риту, неуверенно улыбнулся, затем через плечо отдал какое-то распоряжение на, разумеется, незнакомом Рите греческом.
Примчался златокудрый Рахатопулос и, не скрывая удивления, встал за левым плечом Риты.
В ответ на ее недоуменный взгляд Влад сказал:
— Переговоры будут вестись на английском. Тебе же нужен переводчик?
— Пока да, — согласилась она, решив про себя, что разобьется в лепешку, но язык выучит, причем в кратчайшие сроки, и с мстительной улыбкой оглянулась на Рахатопулоса, который время от
Укладываясь вечером в постель, Рита с удовольствием вспоминала, как перед самым подписанием договора обнаружила в документе один будто бы незначительный, но ско-о-ользкий пунктик. Как завопила «стоп», повергнув в ступор не только благовоспитанных греков с манерами английских лордов, но и ко всему привычного Влада. Как долго объясняла ему суть проблемы, не стесняясь понимавшего, о чем идет речь, Рахатопулоса. И как засверкали глаза Влада, когда он уяснил, что она, Рита, абсолютно права!
Седовласый хозяин «Ориона» Николас Каролидис, хотя и догадывался, что именно Рита, образно говоря, «перекрыла ему кислород», вычислив хитроумную лазейку, которую он себе оставлял, — получалось, что при определенных обстоятельствах он мог здорово прижать своего русского партнера по бизнесу, — смотрел на нее с откровенным восхищением.
А Влад! О-о… Влад только тихонько прошептал:
— Я не ошибся в тебе, Ритка!
Ворочаясь с боку на бок в просторной, как взлетное поле, кровати, Рита с грустью подумала о том, что вместо осмотра греческих достопримечательностей завтра ей предстоит скучная экскурсия на одну из фабрик Каролидиса, который чуть ли не во все страны мира экспортировал меховые изделия. А послезавтра они улетят…
Прости-прощай, легендарная Греция!
Правда, когда они ужинали в номере у Риты, Влад обещал, что они обязательно приедут сюда на недельку летом, и уж тогда… Но до лета еще так далеко.
А как Влад смеялся, когда она спросила, есть ли где-нибудь в их городе курсы хороших манер!
«И ничего смешного! — сердито подумала Рита. — Приятно, что ли, чувствовать себя чукчей-оленеводом, который случайно забрел в ресторан в Анадыре и очумело пялится по сторонам, не зная, куда себя девать?»
Лобстеры! Ох уж эти чертовы лобстеры! Просто-напросто здоровенные раки-переростки! Рита заворочалась от огорчения. Чертова гадость, разделываться с которой нужно с помощью специальных молоточков и ножниц… Впрочем, довольно вкусная. Ну откуда ей, Рите, знать, как их едят? И нечего было локтем пихаться и шипеть на ухо: «Делай, как я!» Тоже мне джентльмен!
А недоуменный взгляд, брошенный на нее этим чертовым аристократом Каролидисом, когда она принялась есть рыбу, используя нож для мяса? Рита в ярости врезала кулаком по ни в чем не повинной подушке.
«Что, на них написано, что ли, какой для рыбы, какой для фруктов, какой… для моих куриных мозгов! Ну, не английская я им королева!» — заключила Рита и неожиданно успокоилась.
Не присутствовать на обеде, который последовал за подписанием договора, было нельзя. И кто виноват в том, что у этих греков все не как у нормальных людей? Дома в ресторан пойдешь — на тебе нож, на тебе вилку, лопай и не выделывайся!
Зато ужинать в ресторане Рита наотрез отказалась — хватит ваньку валять, изображая дикаря за столом белого бваны, на потеху почтеннейшей греческой публике!