Стены молчания
Шрифт:
Радж широко зевнул и погладил живот. Да, должно быть, он очень устал, если смог все это сделать.
— Еще чая? — спросил он. Я тоже зевнул и кивнул.
Его карие глаза сузились, и он шаловливо спросил:
— Может быть, пиво?
— Боже мой, как низко. Почему бы и нет?
— «Кингфишер», «Калуани Блек Лейбл»? Или, может, поискать «Хайникен»?
— «Кингфишер». — Когда моя мать заснула после приема снотворного, я сидел на краю кровати в нашем грязном номере отеля и потягивал «Кингфишер». Я только что вернулся из морга и ненавидел всех и вся. Кроме нее. И пива.
Радж уже почти вышел из зала, но я остановил его.
— Тебе дать денег на пиво? — спросил я. Пиво было дорогим и приравнивалось к содомии в кругах правительства. Я знал цены.
Радж стал серьезным:
— Я угощаю вас, сэр.
— Спасибо, — сказал я. — И меня зовут Фин.
Он улыбнулся и вышел из комнаты.
Я подтащил к себе следующую папку. На корешке было указано — «Вопрос 18: договоры». Несомненно, это было еще шесть дюймов превосходства. Это становилось скучным, и у этих чудовищ не было никакого чувства юмора. Не было ничего, что могло бы вызвать подозрение у скептически настроенного юриста.
Предполагалось, что договоры являлись соглашениями, которые не должны касаться остального бизнеса, сделки, которые должны быть выделены отдельно для важного покупателя, так как могли содержать что-то необычное. Все выглядело прозаично: несколько вышедших из силы совместных договоров, спонсорское соглашение на чемпионат по крикету, несколько весьма щедрых поощрений для старшего персонала. И еще один: бартерное соглашение. Сделка, в которой говорилось о кое-каком количестве сторон, обещавших проводить свои денежные операции через «Кетан Секьюритиз» в обмен на дополнительные услуги. Рискованно в Индии, но не смертельно. Однако одна бумага все же выделялась из серой массы. Все же кое о чем я мог спросить.
В отличие от других документов, на этом соглашении первая страница была вся в пятнах, словно что-то попало на стекло копировального аппарата и размазалось.
Внизу страницы проглядывался серый завиток грязи, и с края этой грязи проглядывалась буква А. Через пару дюймов была видна еще смазанная буква И.
Я понял. Идиот. Почему я не заметил этого раньше?
На юридических соглашениях, как правило, стояло имя компании, которая проводила сделку. Я пролистал всю папку. Ни одна сделка не соответствовала своему автору.
«Типпекс», «Снопэйк», «Витаут». Грязью был не засохший корректор. Возможно, Радж, когда делал копии документов, забыл подождать, пока корректирующая жидкость высохнет.
Кто же тогда были эти юристы? Это должны были быть «Джайвалла и Ко» или их предшественники. Но здравый смысл подсказывал мне, что смазанное название было «Аскари и Ко». Я не знал больше ни одной компании в Индии, в чьем имени буквы А и И стояли так близко. Я посмотрел на дату соглашения — всего пару месяцев назад. Аскари должен был проинформировать нас, что работал с Кетанами всего несколько месяцев назад. Здесь мог произойти потенциальный конфликт интересов. Может быть, Аскари и сказал нам или, скорее всего, Чарльзу Мэндипу, но он мог просто махнуть рукой. Однако я был уверен, что Кэрол тоже не знала этого. Она бы сказала мне.
И
Радж вернулся с огромным бумажным пакетом. Он достал две бутылки и начал рыться в карманах, пока не извлек оттуда открывалку. Он помахал ею в воздухе:
— Чертовски здорово, Фин.
Я похлопал в ладони и отодвинул папку с договорами:
— Сколько бутылок ты купил, Радж?
Он склонился и щелкнул себя по носу:
— На сегодня хватит.
Пиво было хорошее, и Радж уже открывал вторую бутылку, пока я мучился еще с половиной первой. Я не хотел напиваться, но Радж мог упиться до чертиков, и я беспокоился, хотя это только сыграло бы мне на руку.
Я дождался, когда он открыл третью бутылку:
— Если мне надо поработать с бумагами сегодня вечером в отеле, могу я взять некоторые из них с собой, конечно, при условии, что верну их завтра утром?
Радж пытался выглядеть серьезным, но пивная пена на его бородке, как слюна на траве, делала его смешным.
— Мне сказали отбиваться от любого, кто захочет вынести отсюда что-либо, — он остановился и улыбнулся. — В вашем случае я лишь скажу, что не надо этого делать.
Итак, если мне хочется посмотреть что-либо без посторонних, мне придется сильно постараться.
Я снова погрузился в работу, чтобы проверить, что я тщательно все просмотрел. Я был заинтересован бартерным соглашением, но пока оставил его. Мне не хотелось, чтобы Раджу показалось, что это меня очень волнует. Его приставили ко мне, чтобы следить за мной, а не помогать мне. В конце концов, он собрал все эти материалы вместе, и все, что ему оставалось делать теперь, — так это попивать пиво да отвечать на мои вопросы.
Я просмотрел счета. Как правило, юристов интересуют особые условия: какие-нибудь заметки о прибылях и потерях или балансы, в которых кто-нибудь в один прекрасный день мог найти прорехи в блестяще проведенной сделке. Но с хорошей отпиской от аудиторов и небольшой маскировкой обнаружить проблему было достаточно сложно.
Я не стал копаться в особых условиях. Я сразу перешел к прибылям и потерям. Оборот был огромен. Прибыли также были большими и на протяжении многих лет не изменялись. Результаты превышали всяческие ожидания. Это был очень прибыльный бизнес. Более прибыльный, чем могло показаться с первого взгляда, поскольку в счетах были дополнительные статьи расходов, из-за которых доход компании резко снижался. Поэтому казалось, что «Джефферсон Траст» приобретала компанию за копейки.
Я все перепроверил. На этот раз я остановился на особых условиях. На первый взгляд, они не вызывали сомнений, но, используя свои знания в бухгалтерии и относясь ко всему со здоровым скепсисом, я понял, что все это было сделано для того, чтобы искусственно занизить прибыли. Возможно, для налоговых органов, возможно, по каким-то другим причинам.
Я еще раз просмотрел бухгалтерские документы. Огромные деньги уходили на нужды компании. Огромные! А большая разница между наличными, банковскими услугами и нуждами компании — серьезное испытание для хорошо работающего капитала.