Степь. Кровь первая. Арии
Шрифт:
– Конечно, - еле слышно поддержала её чуть не плачущая, моментально растроганная Неважна, выглядывая из-за плечика Елейки.
– К нам просто так никто не попадает. Значит и вас к нам Троица донесла. Не будет у нас больше бабняцкой жизни. Надо новую строить без баб и большух. Надо.
Она помолчала, продолжая одна стоять из всех. Потом так же молча оделась и ушла.
Они.
Клип двадцатый.
Помойка.
Молодух
– Да, уд с ними, дурами, сами под Черту подлезли. Как припёрлись, так упёрлись. С них всё равно б толку не было. В башках ветер любые здравые мыслишки напрочь выдувает.
– А если поймают их, и они на нас наведут?
– не успокаивалась Голубава.
– Ну и чё?
– тут же возразила Дануха, - поймаешь ты их, чё дальше? Убьёшь? Вон к тому дереву привяжешь? Или уговорами уговаривать будешь остаться?
На что Голубава призадумалась и отказалась от своей затеи. Действительно. Сёстрами они так и не стали, пленницами не были. Они просто жили у них на правах гостей. Ну, погостили и дальше подались. Да, и действительно, маньяк с ними, пусть бегут.
Через пару дней заявился Данава, да опять не один, а со своим "братом", таким же "колдунком", как и он, по кличке Батра. Откуда "колдунки" себе такие заковыристые клички брали и что они значили, Троица их знает. Он оказался тем самым Масаковским родовым колдуном, о котором Данава рассказывал ещё прошлой зимой. Делать ему одному в лесу стало нечего. Лесановский его сосед, с кем он последнее время жил, помер, а сами леса Лесановские арья вырубать стали под корень. Только не понятно, что задумали. Толи просто лес заготавливают, толи решили что-то строить, на заброшенных землях. Дануха всё это выслушала и вдруг смачно сплюнула:
– Тфу, дуры.
Колдуны непонимающе переглянулись, но Дануха ничего им объяснять не стала. Объяснила Елейка:
– Мы тут давеча трёх девок Лесановских нашли. С того света выковыряли. Вылечили, одели, обогрели, жить с нами разрешили, а они сбежали. И похоже опять в свои Лесановские леса, откуда их уже вылавливали.
В рассказах - пересказах наступила тишина, которую как всегда прервала Неважна:
– Спасать их надо опять, - проговорила она, сидя с напряжённым лицом, с закрытыми глазами.
– Да пропади они пропадом, эти три дуры малолетние, - как-то обеспокоенно и тихо затараторила Дануха, чувствуя в интонации Неважны уверенность к решительным действиям.
– Какие бы не были, но мне за них больно, - проговорила Неважна, открывая глаза, полные слёз.
Тут Неважна резко соскочила, утёрла слёзы и настойчиво заявила Данухе, не спрашивая разрешения, а ставя её перед фактом:
– Я пойду выручать. Я знаю где они.
Дануха сначала опешила, затем хотела было что-то возразить и уже рот раскрыла, но её опередила Голубава:
– Я пойду с ней, - сказала она так же твёрдо, поднимаясь со скамьи.
– И я с вами, - тут же соскочила Елейка.
Вот тут Дануху прорвало:
– А ты куда? Мокрощелка хромая. Сядь. Задницу прижми. Ты уже наскакалась и набегалась. Пока ногу не залечишь, носу с поселения не сунешь.
После недолгой, но яростной склоки, тем не менее не переросшей в драку,
Она бесилась не оттого, что баба с девкой полезли, не зная куда и не зная зачем, не предполагая, чем всё это кончится, а потому что не могла удержать. Не было у неё на это ни сил, ни прав. Порядок в баймаке, в своё время, держался ею за счёт собственного авторитета и силы ближнего круга, силы, которую она могла применить по своему усмотрению. Хотя в её ближнем круге, по сути, была одна Сладкая, но ей этого было достаточно. Ведь кроме этого за ней стоял её сын, родовой атаман со всеми мужиками, а против этой силы даже весь бабняк, если б взбунтовался, ничего сделать бы не смог. А сейчас поддерживать порядок среди девок было не чем. Бабняка нет. Устоев нет. Почему они должны были её слушаться? Здесь за ней силы не было. Она была лишь старшая из равных. И вот эта беда больше всего её задевала. Как же она будет держать их в подчинении и повиновении, если нечем? Это-то беспомощность и бесила больше всего. Она вбила себе в голову, что должна собрать вокруг себя особенных молодух, в противовес стае нелюдей и этим отрядом девок, вывести всех кровожадных гоев с земель речников под корень. И девок, в конечном итоге, вокруг неё должно было собраться много, должно быть что-то, что сплотит их и заставит делать каждую то, что требуется для дела, а не то, что каждая для себя решит и удумает. Отрядом нелюдей безоговорочно командует непререкаемый атаман. А у них? Нет у них ни атамана, ни атаманши. Сама же Дануха себя в этой роли не видела. Собрать - да, а вести в поход на выкорчёвывание этих тварей - нет. Идеи, которая бы объединила и сплотила, тоже нет. И если лидера надо искать, то вот подумать над идеей, надлежит именно Данухе. Ведь именно ей Водная Дева поручила составить законы, простые и понятные, которые будут скреплять всех в одну семью. А из трёх, она родила только один и то, девок под него не загнала, а уж давным-давно нужно было это сделать. Глядишь сейчас бы смогла остановить самоуправство...
Неважна с Голубавой шли скоро, но не быстро. Снег в лесу хоть ещё и не был глубокий, но тем не менее скорость продвижение значительно уменьшал. К концу дня поднялся ветер, что ещё больше замедлило их продвижение. Первую ночь ночевали в лесу. Шатёр разбирать не стали. Так залезли в мешок, не раздеваясь, что-то там перекусили холодное и вырубились.
Неважна вела по прямой, искривляя свой путь лишь когда приходилось огибать буреломы и завалы. Весь второй день дул порывистый холодный ветер, а идти пришлось большую часть пути по открытой местности. Порывы ветра были такими, что порой валили с ног. Несколько раз останавливались, залезая в мешок, чтоб передохнуть и обогреться за одно. Ночевали тоже в степи, в какой-то ложбине. На третий день ветер стих и к полудню они вошли в очередной лес.
– Уже не далеко, - сказала, запыхавшись Неважна, которая в этот лес чуть ли не бегом забежала, потому что только в лесу она чувствовала себя защищённой, как дома.
Но углубившись не так далеко, её догнала и схватив за локоть, остановила Голубава.
– Что?
– озираясь по сторонам и снимая лук со спины настороженно спросила Неважна.
– Слышишь?
– шёпотом спросила баба, смотря куда-то вперёд.
Неважна придержала дыхание, сдёрнула с ушей шапку, прислушалась. Где-то впереди действительно брякали отдалённые удары топоров. Там впереди рубили лес. Неважна остановилась, поводила головой из стороны в сторону с закрытыми глазами.