Стёпа и зеленые человечки

РавиШанкаР

– Ты собираешься отвечать, или мне повторить? – ткнул Грама в бок ногой Высший.

– Не надо повторять, господин… - Грам с трудом перевалился и встал на колени. – Прошу вас, выслушайте… Да, я помню, что похитил Носителя, но как это произошло – не помню… Когда мы возвращались… Короче, при побеге я ударился головой, и с тех пор меня мучили боли. Я собирался обратиться к целителю, но тут произошло похищение… А когда меня похитили… Со мной что-то делали и давали какое-то лекарство… Голова прошла, но в ней всё как-то помутилось, и теперь я многое помню плохо… Простите, господин.

И Грам вновь распростёрся на полу ниц.

Высший

задумался на несколько минут, но, видимо, враньё Грама показалось ему убедительным.

Поэтому он тихо сказал в наручное устройство:

– Домоправитель! Целитель! Ко мне!

А потом произнёс, обращаясь уже к Граму:

– Поднимайся, раб!

Грам заставил себя встать на ноги, хотя они разъезжались и подкашивались. С трудом вернув себе вертикальное положение, он увидел, как в зале материализовались двое мужчин – тот, кто их встречал, осанистый, в голубых одеждах и невысокий юноша с кожей фиолетового цвета и прозрачными розовыми глазами. Последний был обрит наголо, и на шее у него был заметен массивный ошейник.

Высший ледяным голосом заявил:

– Этого раба – в особые комнаты. Поселить пока отдельно. Целитель, обследуй его, он утверждает, что у него амнезия вследствие удара и каких-то зелий, которые применяли Келуджи. Если это так – проверь, насколько он вообще здоров. Домоправитель, если он здоров – пусть немного поест и будет подготовлен.

Оба мужчины низко поклонились, и домоправитель спросил:

– Нам позволено удалиться, господин?

Высший кивнул, протянул пульт домоправителю, развернулся… и мгновенно исчез – раз, и нет никого. Грам удивлённо раскрыл рот, но домоправитель тронул его за плечо и произнёс даже с некоторым сочувствием:

– Пошли. У нас ещё много дел.

***

Некоторое время спустя к Высшему Тан’Туро явился целитель с докладом.

– Что ты выяснил? – спросил Тан’Туро.

– У него действительно была травма головы. А зелья, которыми пичкали его Келуджи, вполне могли вызвать частичную амнезию, - преданно глядя в глаза Высшему, ответил целитель.

– То есть он не врёт, - уточнил Тан’Туро.

– Получается, что так, - кивнул целитель. – В остальном же он вполне здоров.

Высший чуть улыбнулся:

– Давненько у меня не было ризитейцев. Что ж, стоит попробовать выдрессировать его. Внешне он неплох, да и происхождения самого благородного – это видно.

– Простите, господин, - тихо спросил целитель. – А если его будут искать?

– Не твоя забота, - хмыкнул Тан’Туро. – И вообще, много ты видишь здесь ризитейцев? Тем более, что в последнее время эти рогатые много о себе возомнили и забыли своё место. Так что я выдрессирую его должным образом и подарю… ну, допустим, Илх’Туро – он всегда питал к ним слабость. И прикажи рабам с нижних уровней – пусть начинают готовить дубильный раствор. Келуджи не выполнили моё поручение до конца, и после празднования полного совершеннолетия моего сына они будут наказаны. Я слишком давно не обновлял в Храме молитвенные барабаны. А пока… пока пусть Келуджи думают, что я забыл о них.

– Да, господин, - низко склонился целитель. – Домоправитель велел передать, что скоро новый раб будет полностью подготовлен.

–

Хорошо. Пусть даст мне знать, когда всё закончит. Я нуждаюсь в отдыхе подобного рода. Кстати, как краснокожий?

– Жив и в сознании.

– Пусть его снимут – сегодня я милостив. Можешь даже оказать ему помощь. Но постарайся объяснить ему… в последний раз, что если он ещё раз помешкает с исполнением приказа моего гостя – его кожа отправится в дубильный чан, а я позову друзей полюбоваться, как долго он проживёт освежёванным.

– Да, господин, - склонился в очередном поклоне целитель.

– Ступай! – коротко приказал Тан’Туро и отпил глоток великолепного золотистого вина, любуясь недавно приобретённой картиной знаменитого художника Хар’Гиала, изображающей редкостные прекрасные цветы в простой глиняной вазе, и восхищаясь тем, насколько художнику удалось подчеркнуть контраст между нежными цветочными лепестками и грубой фактурой неглазурированной глины. Если краснокожий мальчишка провинится ещё раз, стоит сделать так, как он, Тан’Туро, решил. Хар’Гиал получит прекрасную возможность сделать набросок ускользающего мгновения – от жизни к смерти - и будет очень доволен, ведь он не раз говорил, что мечтает уловить подобный переход, но всё как-то не получалось. Почему бы не сделать приятное истинному таланту?

***

Грам стоял на коленях возле широкого ложа в светлой и очень красиво убранной комнате. Слуги и рабы постарались - его волосы были великолепно вымыты и лежали на плечах белоснежной искрящейся волной, рожки были вызолочены, как и ногти на ногах и руках. Тело было очень чисто вымыто… везде, а после этого Грама ещё и натёрли каким-то маслом, быстро впитывающимся в кожу и делающим её нежной, как бархат.

Граму было стыдно до ужаса, но он не сопротивлялся, поскольку в руке у наблюдающего за подготовкой домоправителя был проклятый пульт. Поэтому он молча терпел, когда ему прокололи соски, вставив туда тонкие колечки из какого-то странного металла, но всё-таки, когда один из слуг встал на колени и взял в рот его член, Грам попытался отстраниться – это показалось ему унизительным донельзя. В ответ прилетела очередная вспышка боли, и Грам смирился и с этим, вяло отметив про себя, что слуга своё дело знает. Он думал, что не сможет возбудиться, но ошибался. Слуга действительно знал своё дело, и когда член Грама пришёл в рабочее состояние, на нём защёлкнулось особое кольцо, мешавшее это состояние прекратить тем или иным способом. После этого его заставили выпить небольшую чашу какого-то янтарного напитка с приятным кисловатым привкусом и привели в эту комнату.

Здесь домоправитель велел Граму встать на колени и ждать, пока Высший соизволит посетить его. И ни в коем случае не шевелиться, что превратилось в дополнительную пытку, потому как ноги Грама скоро затекли, а в спину, казалось, воткнули железный прут. К тому же не давало покоя непроходящее возбуждение. Грам мысленно клял последними словами всех Высших и одного конкретного извращенца в частности, прекрасно понимая, что это только начало. А что будет дальше – он даже загадывать боялся.

Когда Грам уже хотел плюнуть на все возможные наказания и сменить позу, Высший наконец-то явился. Он невозмутимо осмотрел стоящего на коленях Грама, уселся на край ложа и коротко приказал:

– Сюда!

Грам хотел подняться, но Высший ледяным тоном заявил:

– На коленях ползи!

И тут Грам всё-таки не выдержал. Он вскочил и выкрикнул:

– Не поползу! Хватит издеваться! Хочешь насиловать – насилуй, хочешь убивать – убивай! Я так не могу!