Стёпа и зеленые человечки
Шрифт:
И тут его тело пронзила знакомая боль, заставив вновь упасть на колени. Высший же выглядел на редкость довольным:
– Твои эмоции просто прекрасны. Я всё ждал, когда ты сорвёшься… Ты меня порадовал, раб. Но ты не выполнил мой приказ, а это всегда кончается плохо. Ползи.
И новая вспышка боли.
– Нееттт… - прохрипел Грам, понимая, что подписывает себе смертный приговор.
– Какой упрямый… - с фальшивым огорчением произнёс Высший. – Хоть в чём-то Келуджи не подвели…
И новая вспышка боли, превосходящая
Очнулся он, привязанный к какому-то креслу с высокой спинкой и подлокотниками. Член по-прежнему стоял, и это было очень мучительно. Но ещё мучительнее были ощущения в анусе – словно туда ввели что-то большое и плотное. Грам в ужасе дернулся. Не помогло. И тут он разглядел стоящего рядом домоправителя. Высшего поблизости не было, и Грам первоначально вздохнул с облегчением, но когда домоправитель начал говорить, Грам понял, что поторопился.
– Ты очень огорчил нашего господина своей непокорностью. Но он, в своей неизреченной милости, даёт тебе шанс исправиться. Наслаждайся. Это научит тебя послушанию.
Домоправитель отступил в тень, а стул начал раскачиваться. И та большая штука в анусе Грама завибрировала – сначала тихонько, потом всё сильнее и сильнее. Пытка удовольствием началась.
Глава 31. Грам у Высших. Часть третья
Несколько хани спустя во дворце Высшего Тан’Туро был дан великолепный приём по случаю полного совершеннолетия его сына Илх’Туро. Многочисленные гости в ярких разноцветных одеждах заполняли зал для приёмов и сад, звучала великолепная музыка, вышколенные слуги разносили напитки и закуски, в воздухе возникали и таяли прекраснейшие иллюзии, танцовщицы и танцовщики кружились и извивались, показывая гибкость и красоту своих тел… Приём был безупречен, сам же хозяин дворца и его сын принимали поздравления в роскошно украшенном парадном зале. Увы, прекрасной супруги Тан’Туро, Ти’Грие, не было в живых уже несколько лет – страстная учёная и исследовательница, занимавшаяся евгеникой и биоинженерией, погибла во время несчастного случая, приключившегося в ходе одного из её экспериментов. Уважая память о погибшей супруге, Тан’Туро всё ещё не вступил в новый брак, хотя несколько знатнейших семейств, в которых подрастали юные чистокровные невесты, уже начинали делать некие намёки. И Тан’Туро слушал эти намёки весьма благосклонно, хоть и не давал пока ответа. Хотя для Илх’Туро он уже начал искать супругу и в связи с этим вёл переговоры о предоставлении ему генетических карт потенциальных невест.
В общем, приём шёл, как по нотам, все отмечали, что хозяин отличается изысканным вкусом и великолепным чувством юмора, а уж забота, проявленная им о гостях, была выше всяких похвал. Яства были самые изысканные, вина самые редкие, а для тех, кто утомился от приёма и решил прогуляться в саду, были поставлены специальные шатры из белого и золотистого шёлка, в которых ожидали посетителей красивые юные слуги и служанки самых разных рас, но все, как один, послушные, вышколенные и готовые услужить любому гостю или гостье и выполнить любое пожелание.
Грама в этих шатрах не было, потому что у него была совсем другая роль. Высокородный Тан’Туро, дав новой игрушке должное воспитание, решил всё-таки подарить его сыну вместе с другим юношей, которому через это воспитание пришлось пройти раньше. Но ломать до конца ни того, ни другого Тан’Туро не стал, решив дать возможность и сыну получить это утончённое удовольствие и помочь в случае чего добрым советом.
Грам и второй живой подарок – краснокожий юноша по имени Кела с удивительными волосами, похожими на чёрных шевелящихся змей -
Кела сидел, положив голову на плечо Грама, а одна из чёрных прядей сплелась с белоснежной, осторожно поправляя её. Оба юноши переговаривались – совсем тихо, не разжимая губ, за прошедшие хани Грам научился этому искусству. Он вообще очень многому научился – и слишком многое предпочёл бы забыть. То, что творил Высший с его телом… это было что-то запредельное, но порой это было настолько омерзительно, что хотелось умереть. Он бы нашёл способ умереть, потому что понял, что участь быть рабом Высшего – молодым и привлекательным рабом – во многом хуже смерти. За прошедшее время в нём побывало многое и многие, ему пришлось вытерпеть такое, что он и представить себе не мог, но что-то ему не давало сломаться до конца… Точнее, Грам точно знал, что… то есть, кто… Кела… Кела, которого воспитывали примерно такими же методами, как и его…
Грам вспомнил, как рыдал в той комнатушке, которая была его пристанищем – это было после того ужасного стула и других игрушек… Высшие знали толк в унижении и принуждении… Тогда Грама принесли и положили на низенькое ложе, напоив какой-то дрянью – сам идти он не мог. А потом пришёл ворчащий домоправитель и велел слугам поставить ещё одно ложе, пробурчав при этом, что смутьянов будет держать вдвоём и что если один из них что-нибудь выкинет – пострадают оба.
Грам воспринял это безразлично, плавая в море собственного унижения и отчаяния, но тут слуги притащили его нового собрата по несчастью – худощавого подростка с кожей удивительного красного цвета. Парнишка висел в руках слуг безжизненной тряпочкой, и Грам подумал было, что он мёртв. Однако появившийся целитель что-то ввёл мальчишке, и он открыл глаза.
– Не будешь упрямиться другой раз, - проворчал целитель.
– Господин зол. Ещё одна твоя выходка – и твоя кожа станет украшением для храмовых барабанов. Пей.
Краснокожий покорно выпил зелье и заснул. Задремал и Грам. Проснулся он уже ночью, во всяком случае, в комнате царила полутьма. Проснулся и не понял, что за звуки слышит. А когда прислушался… Это были тихие сдавленные всхлипывания. Плакал лежащий на соседнем ложе парнишка. Сердце Грама внезапно пронзила острая жалость – он теперь слишком хорошо представлял себе, через что пришлось пройти краснокожему.
Грам в своей прошлой жизни был махровым эгоистом и никогда никого не жалел, но сейчас… Сейчас его сердце было полно жгучей ненависти к Высшим и жалости к их жертвам. Поэтому он осторожно, стараясь не шуметь и не обращая внимания на тянущую боль во всём теле, осторожно сполз с ложа и приблизился к парнишке.
– Не плачь… - прошептал он. – Не надо… мы выберемся… Найдём способ… А пока надо терпеть… И ждать…
И он погладил парнишку по голове, а чёрные пряди обвивались вокруг его руки, гладя в ответ.
– Ты думаешь, у нас получится? – прошептал в ответ парнишка.
– Непременно, - ответил Грам. – Как тебя зовут? Меня – Грам.
– Кела… - прошептал краснокожий и притронулся к голове Грама, - Ой, у тебя рожки…
– А у тебя волосы на змеек похожи, - ответил Грам, - так странно… Не плачь больше.
– Не буду, - ответил Кела и вскоре ровно задышал. Грам с трудом освободил руку от цеплявшихся за неё «змеек» и вернулся на своё ложе. Отчего-то ему стало немного легче.