Степень вины
Шрифт:
Ее взгляд смягчился. Она торопливо заговорила, глядя ему в глаза:
– Крис, ты думаешь, что я была с тобой по расчету. Возможно, в какой-то степени это так. Но мне не было необходимости приходить к тебе в тот уик-энд. Не было необходимости оставаться у тебя. Я сделала это только потому, что мне так хотелось.
Пэйджит вспомнил, что два дня назад они занимались любовью. Как давно это было!
– Я имел как-то удовольствие выслушать твою тираду о политических махинациях, помнишь? Так вот ты всего лишь оружие в их руках. Тебя
Она кивнула, соглашаясь с ним:
– Все правильно. Но чтобы спасти тебя, я должна была получить докладную и сделать так, чтобы тебе не пришлось иметь дело с людьми Ласко. Я беспокоилась о тебе. С тобой так хорошо – ты нежный, ласковый… и ты свободный. Деньги тебя делают свободным, ты знаешь.
– Нет, я не знаю.
– Крис, пожалуйста, постарайся не потерять все это! Пэйджит понял, что дела плохи.
– То, что я действительно боюсь потерять, – медленно сказал он, – это моя жизнь.
Тень панического страха мелькнула в ее глазах.
– Отдай мне докладную, Крис, и я смогу защитить тебя. Тебе некуда с ней податься. Ни к Вудсу, ни в Белый дом, ни куда бы то ни было.
Пэйджит знал, что она права. Он посмотрел на Вудса. Тот все еще был без сознания. Но времени уже не было. Повернувшись к Марии, он указал ей на кресло за своим столом.
– Сядь туда.
Подошел к телефону. Не мешкая позвонил в два места. После этих звонков один лейтенант бостонской полиции знал обо всем и всех, кроме Марии, а один репортер из "Вашингтон пост" ехал, чтобы встретить его при выходе из здания.
– Почему ты не сказал ему обо мне? – спросила Мария.
– У меня на это есть свои причины.
Вудс застонал, но остался недвижим. Мария посмотрела на него равнодушным взглядом.
– Ты знаешь, что он был прав. И у тебя нет оснований относиться к нему так же, как к Ласко.
Пэйджит пожал плечами. В ее взгляде была мольба:
– Крис, надо все это сделать иначе, не так.
Пэйджит не отвечал. Его часы показывали 9:45; через минуту-другую репортер припаркуется возле дома.
Он снял телефонную трубку и сделал последний звонок. Дежурная ответила:
– Полиция.
– Я хотел сообщить об инциденте. Адрес: здание И-Си-Си на Д-стрит, Северо-Запад, комната 327. Я только что поймал человека, пытавшегося совершить кражу из моего рабочего стола. От моего удара он потерял сознание, возможно, сотрясение мозга. Прошу прислать двоих полицейских и "скорую".
Мария сидела в напряженной позе. Дежурная повторила адрес.
– В течение двух-трех минут кто-нибудь подъедет, – заверила она.
– Спасибо.
Когда он положил трубку, Мария устремилась к дверям, едва не споткнувшись о Вудса. Пэйджит схватил ее за запястье.
Она попыталась вырваться, потом сдалась. Он потянул ее назад.
– Копы будут здесь через пару минут. Я должен уйти. Тебе предоставляю выбор: уйти или остаться.
В глазах Марии было бешенство.
– Я
Пэйджит принудил себя к абсолютному спокойствию.
– Первое, что ты можешь выбрать: остаться и рассказать копам правду. Что Вудс говорил о своем звонке Ласко по поводу Лемана, что ты звонила Вудсу сегодня вечером и что после твоего звонка он взломал ящик моего стола…
– Я не знала, что он собирался это сделать, – перебила его Мария.
– В этом случае ты можешь прикинуться этакой мисс Ни-при-чем, которая делала то, что ей положено, – сможешь сделать попытку выкрутиться. Если тебе это удастся, не стану тебя разоблачать.
Глаза у нее были – два черных омута.
– А если я уйду?
– Тогда твое имя появится в "Пост".
Она схватила Пэйджита за рукав:
– А ты знаешь, чем это кончится?
– По меньшей мере лишением адвокатского звания – так мне кажется. У тебя около минуты – решай!
Она отпустила его рукав:
– Остаюсь, будь ты проклят!
– Хорошо. Скажи копам, что утром буду у них.
Вудс стонал, кровь запеклась на его губах. Докладная все еще валялась рядом с ним.
Пэйджит поднял ее, намереваясь уйти.
– Ты ублюдок, Крис, – ясным спокойным голосом произнесла она.
Он обернулся и увидел ее странный, выжидательный взгляд.
– Мой знакомый репортер позвонит в полицию ровно в полночь. Проверит, что ты сообщила им о Вудсе. Будет что-то не так или скажешь копам, где я, прочитаешь о себе завтра в утренней газете.
Губы Марии разомкнулись. Странно, подумал Пэйджит, никогда она еще не была столь прекрасна. Он повернулся и пошел прочь.
Огибая угол, оглянулся. Взгляд Марии застыл на Вудсе. Тьма подступала со всех сторон к пространству, отвоеванному желтым светом. Комната напоминала тюремную камеру.
– Крис знал о вас? – спросил Стайнгардт Марию. Крис знал все.
В дверь постучали, вошла Терри Перальта.
– Что случилось?
– Вы нашли Марию?
– Да. Через часик она будет здесь.
– Закройте дверь, – попросил он. – Мне надо вам кое-что сказать.
Боже, до чего трогательна ее попытка, подумал Пэйджит о Терри, слушать, как подобает настоящему юристу – без пристрастия и эмоций. От этого было немного легче на душе.
Когда он кончил говорить, она некоторое время сидела молча.
– Почему Мария сказала вам, что беременна? – наконец спросила она. – Почему именно тогда?
– Думаю, для того, чтобы подстраховаться. В тот вечер в моем офисе ни я, ни она не знали, что нас будут показывать по телевидению, что мы предстанем перед сенатской комиссией. В той обстановке, в комнате, где на полу лежал Джек Вудс, мы действовали по наитию. Я старался спасти свою жизнь; когда Мария поняла это, она стала спасать сбою. – Пэйджит помедлил. – Думаю, что, когда пришло время давать показания, Мария не была уверена, что я стану спасать ее.