Стихи и проза. Избранное

Орел Владимир Эммануилович

Фантазии любви

Сгорая, освещал я путьНе только для себя,Чтоб ты смогла ко мне прильнуть,Ведь ты моя судьба.Наши дыхания слились,Рядом сердца забились,Мы в радужную даль неслись,Мы к счастью устремились!И там, в парящих облаках,В струях любви купаясь,Держал тебя я на руках,Тобою наслаждаясь!А ты, блаженства не тая,Мне сразу все прощаяШептала тихо: «Я –

твоя»,От страсти замирая.1975 г.

Чужая половинка

С приятелем мы, чтобы скуку прогнать,На вечер пошли настроенье поднять.В ДК Смолячково – за тридцать кому!Здесь рады визиту всегда твоему!И возраст уже не имеет значенья,На лицах улыбки, задор, возбужденье!..Вот рядом компания милых подруг.Мужчина один, видно, чей-то супруг!С кольцом обручальным была лишь она,С доверчивым взглядом, прелестна, стройна!Невольный свидетель. Я наблюдал,Муж мало внимания ей уделял.Он всё исчезал, этот странный супруг,Её оставлял в окруженьи подруг.Всё бегал в буфет коньячка пропустить,Потом сигаретой пойти подымить!Кавалеры подружек её пригласили,Глаза у неё вдруг совсем загрустили.По залу разносится чудный романс!Решился её пригласить я на вальс!В азартном и страстном мы вальсе плывём,И кажется мне, что мы только вдвоём.Я нежную руку держу на ладони,Стремительно движемся, как в марафоне!Нас ритмом своим динамичная песняКак будто на крыльях несёт в поднебесье!Я талией тонкой её очарован!Улыбкой манящей я стал околдован!Из глаз интригующих нежность струится,Казалось, что эта картина мне снится,Не просто по кругу здесь в танце снуём,Давно мы друг с другом и вместе живём!Здесь мы развлекались, но скоро домой,Там ночь наслаждений с любимой женой!Вдруг наш исполнитель допел свой романс.Всё! Ропот по залу. Закончился вальс.Я руку партнёрши слегка задержал,«Спасибо, как было приятно…», – сказал.Она улыбнулась, едва прошептала:«Спасибо за танец. Я просто летала!..»На «землю спустившись», «очнувшись от сна»,Подумал, «…как жаль, что чужая жена!»И всё в голове прокрутил ещё раз!Скажите, друзья: так могло быть у вас?

Проза

Серебристые паутины

Глава 1

Самолет пошел на снижение, и стюардесса приятным мелодичным голосом вежливо попросила пристегнуть ремни. Олег Петрович, услышав обращение бортпроводницы, рефлекторно защелкнул ремень и, погруженный в свои мысли, продолжал смотреть в иллюминатор на простирающееся под фюзеляжем самолета безбрежное облачное покрывало. Солнечные лучи, падавшие на его поверхность, поражали воображение множеством оттенков: от серебристо-белого до изумрудно-голубого, создавая неповторимую природную палитру. «Небо сегодня, какое-то необыкновенное, – подумал Олег Петрович, – сколько раз приходилось летать самолетом, а такое фантастическое зрелище, пожалуй, наблюдаю впервые». Его неожиданно отвлек раздраженный голос пожилого соседа, который никак не мог найти вторую половину своего ремня и, активно ворочаясь, толкал Олега Петровича в бок. Наконец сосед приподнялся со своего кресла и, обращаясь к Олегу Петровичу, произнес:

– Уважаемый, по-моему, часть ремешка с моего кресла где-то под вами?

– Да?.. – удивленно улыбнувшись, ответил Олег

Петрович и вдруг почувствовал, что какой-то предмет ему действительно мешает сидеть.

– Впрочем, возможно! Он слегка привстал и, передавая ремень соседу, сказал:

– Извините, я тут увлекся пейзажами за бортом и ничего не заметил. А сам подумал: «Когда он ко мне попал? Наверное, когда этот неприветливый мужичок ходил в туалет, а я поднимался и брал воду у стюардессы».

Сосед, казавшийся на вид сдержанным, каким-то угрюмым, не произнесший в течение полета ни одного слова и даже не смотревший в сторону Олега Петровича, неожиданно слегка подобревшим голосом пробормотал:

– Видите ли, правила не зря предписывают, что при взлете и посадке необходимо пристегнуться, ведь все может произойти, у меня уже был такой случай…

В это время самолет вошел в зону облаков, его слегка затрясло, и мужчина, прервав фразу на полуслове, как-то вдруг посильнее вжался в кресло и обхватил руками подлокотники. Олег Петрович не стал уточнять у соседа, какой все-таки с ним произошел случай, повернулся снова к иллюминатору, но природная картина, так его заворожившая, уже растворилась и исчезла в пелене облаков. Несмотря на опасения соседа, через 30 минут самолет благополучно приземлился в аэропорту областного центра.

Выйдя на трап самолета, Олег Петрович сразу ощутил какой-то необыкновенно знакомый, ни с чем не сравнимый, такой близкий и родной запах степи знойного июльского дня. «Запахи Родины нельзя спутать ни с чем», – подумал он и начал медленно спускаться по трапу, глубоко вдыхая горячий летний воздух.

До Кирпичного можно было добраться двумя способами: либо час трястись на автобусе, отходящем из центра города, либо прямо из аэропорта на такси. Получив багаж, Олег Петрович вышел на площадь, где обычно стояла огромная очередь желающих уехать на такси. Его ничуть не удивило, что привычных автомобилей с «шашечками», подъезжающих по кругу к стоящим в очереди людям, он не увидел, зато вся площадь была буквально забита различными марками машин частных извозчиков, причем у многих на крышах были установлены фонари, как у настоящих таксомоторов. Водители наперебой предлагали свои услуги, но немногочисленные пассажиры либо переходили к автобусной остановке, либо пытались взять машину вскладчину.

«Да, много чего изменилось за эти годы, ведь я не был здесь почти семь лет, а сейчас другое время и другая страна», – подумал Олег Петрович.

– Вам куда?

Олег Петрович повернул голову, рядом с ним стоял высокий парень в черных очках и белой футболке, на которой был изображен бокал с вином, прикрытый ладонью.

– Вы в центр? – переспросил он, улыбаясь.

– Нет, мне в поселок Кирпичный, как-тоо неуверенно ответил Олег Петрович. – Сколько это будет стоить?

– Вы один? – он назвал сумму, которая несколько удивила, но был не тот случай, чтобы торговаться.

– Я согласен, куда идти?

– Если не очень торопитесь, то можем еще троих подобрать, и ваша четвертая часть.

– Нет, едем, я тороплюсь…

Через несколько минут он уже мчался в сторону своей малой Родины – поселка Кирпичный. Водитель, парень лет тридцати, веселый и словоохотливый, пытался с ним заговорить, но Олег Петрович на вопросы отвечал неохотно, а то и вовсе пропускал их мимо ушей. Поняв, что пассажир не расположен к беседе, водитель оставил его в покое. А ему действительно было не до разговоров, мысли вращались вокруг одного: «Почему этот год такой трагичный? Я не в силах оправиться от одного удара и вот – следующий, я тороплюсь, лечу, спешу, но спешить мне уже некуда…»

Он хорошо помнил, что сам предложил свою кандидатуру возглавить комиссию по расследованию ЧП на дальнем объекте, где по недосмотру мастера и безответственности двух монтажников произошел пожар, частично уничтоживший оборудование и чуть было не приведший к гибели человека. «Трудно признаться, но я просто убежал от чувства боли и постоянного одиночества, как мне казалось, хотя бы на время. Я и представить не мог, какую это может вызвать проблему лично для меня». Олег Петрович прикрыл глаза и попытался переключить себя на другие мысли, но это получалось с трудом.

Старенькая «девятка», несмотря на свой непривлекательный вид, неслась довольно быстро, слегка вздрагивая на неровных участках дороги, по обе стороны которой ровными лентами тянулись лесопосадки, а за ними простирались бескрайние поля уже скошенных зерновых культур. Через опущенные стекла в салон вместе с упругой струей воздуха врывались запахи свежего жнивья, и у Олега Петровича вдруг что-то защемило в груди, сердце заколотилось сильнее, он явственно вспомнил, что такое состояние уже испытал примерно двадцать лет назад, когда ехал к матери в свой первый отпуск. Именно тогда он вдруг почувствовал необычное радостное волнение от предстоящей встречи с домом, хотя во время учебы в институте ежегодно приезжал на каникулы. Но приезды эти были, какими-то рядовыми, заранее запланированными, обыденными что ли, и почему-то даже не запомнились.