Стихи и проза. Избранное
Шрифт:
– Сами посудите, кому продавать и за что. Колхозы и совхозы почти поголовно разрушены, землю разделили, технику растащили, образовали фермерские хозяйства. А дальше-то что? Денег у людей нет, если кому-то и удается взять кредит в банке, то под кабальные проценты, а ведь на что-то надо покупать те же удобрения, семена, технику обслуживать. Через год-другой почти половина таких фермерских хозяйств просто прекратила свое существование, и дальше все катится вниз по наклонной. Отсюда, как вы говорите, и спрос упал на удобрения, и соответственно резко снизилось количество сельскохозяйственной продукции. Конечно, есть крупные агрокомпании, но их немного, и они, как правило, ориентированы на зарубежные фирмы по
Олег Петрович, внимательно слушавший водителя, вдруг поймал себя на мысли, что за последние три года он настолько был поглощен своими личными проблемами и работой, что даже особенно не вникал в те потрясения, которые произошли с его страной, и не анализировал последствий. А ведь произошла самая настоящая катастрофа, которая буквально ошеломила народ, хотя многие здравомыслящие люди подозревали, да и просто открыто говорили, что государство трещит по швам и стремительно приближается к пропасти, а руководство не предпринимает никаких мер, чтобы остановить этот разрушительный процесс. Для самого Олега Петровича это было заметно, может быть, в меньшей степени, потому что вместе с женой он находился в течение трёх лет в заграничной командировке, и вернулись они в Советский Союз накануне его окончательного разрушения. Однако, приезжая в отпуск, он, вне всякого сомнения, обращал внимание на хаос и неразбериху, царившие во всех сферах деятельности, общую нервозность и раздражение в обществе, громадные очереди за спиртными напитками и пустые прилавки в магазинах, бесконечные торговые палатки и стихийные рынки. Чувствовалось, что изменения в стране произошли далеко не в лучшую сторону. Пообщавшись с дочерью, которая в это время жила у тёщи в Ленинграде и оканчивала школу, они с женой возвращались на место своей длительной командировки, в одну из ближневосточных стран, куда по договору с нашим правительством были приглашены советские специалисты для электрификации и обустройства крупного нефтеносного района.
Снова, как обычно, погружались в повседневную ответственную работу, и тревожные мысли, возникавшие на родине, как-то потихоньку уходили на второй план.
Глава 3
Машина, подпрыгивая на неровностях дороги, выскочила на пригорок и, набирая ход, уверенно покатилась вниз, где среди бескрайних полей, разделённых лесными полосами, появились очертания сельских жилых построек в виде растянутого неправильного прямоугольника.
– Через пять минут будем на месте, фактически без задержки, – улыбаясь, сказал водитель. Так что зря переживали! Вы в гости или деловая поездка? – полюбопытствовал он.
– На похороны я, но понимаю, что не успел. Матери не стало… – Олег Петрович ответил, не глядя на водителя, и вдруг почувствовал, что в горле пересохло и запершило, а в груди всё сжалось и замерло, как будто прекратилось дыхание. Он понял, что всё это время гнал от себя печальные мысли, старался сдерживаться и не думать о цели своей поездки, но сейчас, в нескольких километрах от родного дома, ощутил, как горе стало овладевать им, вызывая страдания. Он как можно ближе подвинулся к окну, чтобы воздушный поток обдувал лицо, и это помогло, хотя бы немного, снизить волнение.
– Вы извините! Я не подумал… – пробормотал вдруг водитель.
Олег Петрович ничего не ответил, только слегка кивнул головой. Ему ни о чём не хотелось говорить и даже ни о чём не думать – он просто поскорей хотел приехать, как бы этим пытаясь искупить вину за свою задержку. И в подтверждение его мыслей водитель спросил:
– Куда вас везти?
– Ближе к центру – я подскажу, сначала направо, затем сразу
Через несколько минут машина подъехала к небольшому домику, скрытому в листве деревьев и сиреневых кустов. Расплатившись с водителем, Олег Петрович направился к калитке. В глубине двора он увидел несколько человек, сидевших в старенькой покосившейся беседе, у стены дома стояла длинная скамья, а рядом два стола, причём один лежал на другом, перевёрнутый ножками вверх. Увидев, что кто-то вошёл во двор, из беседки вышла девушка и буквально бегом направилась навстречу.
– Папа, ну что же ты?.. – прокричав, она бросилась к отцу.
– Саша, Сашенька, – мне трудно это объяснить! – Олег Петрович обнял дочь. – Я был с комиссией на дальнем объекте, несколько дней шли дожди, размыло дорогу, и как раз пришла радиограмма. Вездеходу не пройти – обвал на дороге, вертолёты не летают из-за погоды. Два дня сидел на взводе, хоть пешком иди! Потом руководство послало вертолёт – пилоты, просто молодцы, пошли на риск, но, как видишь, не получилось! Не могу себе простить это!
– Здесь жара такая стояла, куда больше ждать, вчера всё и произошло. Сегодня хоть небольшой ветерок, а то дышать просто было невозможно!
Они направились к беседке, оттуда стали подниматься люди и выходить им навстречу. Первой подошла и обняла зятя тёща Нина Александровна. Это была женщина интеллигентного вида, с ещё сохранившимися тонкими, привлекательными чертами лица, с седеющими волосами, аккуратно уложенными в строгую причёску, с печальными, слегка припухшими глазами. Чувствовалось, что к Олегу Петровичу она относилась с нескрываемым уважением. Затем Олега Петровича тепло, по-родственному обняли сестра матери, тётя Оля, её муж Андрей Васильевич, их дочь Наташа. Последним подошёл сосед Николай Иванович, который был в очень хороших отношениях с матерью и даже пару раз по её просьбе встречал тогда ещё юного Олега в аэропорту, как одного, так и с молодой женой. Все по очереди обнимали Олега Петровича, приветствуя его и выражая тем самым ему свои искренние соболезнования.
Олег Петрович направился в дом. С момента его последнего приезда там практически ничего не изменилось, всё вроде бы находилось на своих местах, только сразу почувствовалось, что нет самого главного – в доме не стало тепла и уюта, которые исходили от заботливых рук хозяйки, он словно осиротел и лишился привычного порядка и устроенности, душевности и гостеприимства. Дом как будто, весь сжался в пространстве: Олегу Петровичу показалось, что комнаты стали меньше по размеру, а потолок опустился и навис над головой. Он прошёл в свою бывшую комнату и услышал за спиной:
– Папа, мы тут с бабушкой пока расположились – она на диване, а я на полу, на надувном матрасе, – Саша вошла в дом следом за отцом. – Ты тогда здесь оставайся, а мы можем пойти к Николаю Ивановичу – он нас приглашал! Ольга Тихоновна, Андрей Васильевич и тётя Наташа завтра уедут, и мы перейдём в большую комнату.
– Ты не переживай, дочка! Я просто вещи здесь оставлю и переоденусь, а спать я буду на веранде, или за домом в кустах сирени на раскладушке.
– Я видела эту раскладушку в сарае, она вся ржавая, в пыли… – Саша с удивлением посмотрела на отца.
– Ничего, почистим, в комнате мне будет душно!
Олег Петрович вытащил из чемодана полотенце и чистую рубашку и, оборачиваясь к дочери, спросил:
– А душ-то хоть работает, вода есть?
– Конечно! – ответила Саша, – и в доме, и во дворе – лично мы мылись на улице, набираем шлангом в бочку, и она там нагревается буквально до кипятка.
Олег Петрович вспомнил, что в свой первый отпуск он привёз достаточно большую для того времени сумму денег и все их потратил на обустройство дома, на облагораживание быта для матери, на создание элементарных удобств, несмотря на все её протесты.