Стихи

Самойлов Давид

Читаю сейчас еще одну интересную книгу — Мариэтты Чудаковой о Зощенко2. Там много ссылок на К.И.

Никто — ни Зощенко, ни Олеша, ни Бабель, ни Булгаков не могли бы угадать, что через тридцать лет у нас возобладает литература «деревенская». И теперь уже «реакционно-романтическая».

Еще читаю Чехова — из лучших вещей: «Огни», «Дуэль», «Попрыгунья» — как раз под стать безнадежному настроению.

В предпоследний мой приезд попал я в дурную историю3. Но это не для письма. Надо посоветоваться с Вами.

В

Москве теперь буду со всем семейством в середине марта, недели на две. Тогда, надеюсь, ничего не помешает встретиться.

Как Вы, Лидия Корнеевна? Как здоровье? Как работа?

Слушаете ли музыку? У меня для Вас есть Мендельсон и Прокофьев.

Из мелких новостей: в январе должны сдавать мою книгу «Залив». «Октябрь» как будто берет поэму «Кломпус», а «Нева» — стихи.

Вообще стихов мало, мало. А последнее время и вовсе нет.

Привет Вам от Гали. Она, как всегда, пребывает в ежедневных трудах.

Будьте здоровы.

Ваш Д.С.

1 Пометка Л.К.: получено 24.1.81.

2 М. Чудакова. Поэтика Михаила Зощенко. М., 1979.

3 В «Поденных записях» Д.С. так описал эту «дурную историю»: «За пять минут до начала вечера памяти Стефановича, где я был председателем, незнакомая девушка, похожая на Горбаневскую, вручила мне письмо некоего Александра Аркадьевича Борина. В письме сообщалось, что Стефанович до войны посадил девять человек, из которых уцелел один Борин. Просьба огласить письмо.

Письмо это, конечно, не доказательство, но я открыл вечер в растерянности и не мог сказать всех слов, которые приготовил….

На другой день я позвонил Борину. Он настаивает на том, что в письме правда. Из-за его состояния (шесть инфарктов) мы не могли встретиться….

В результате моего «расследования» о Стефановиче обе стороны на меня в обиде: каждая не нуждается в доказательствах» (Д. Самойлов. Поденные записи. В 2 т. Т. 2. М.: Время, 2002, с. 150, 153).

72. Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову

25 января 1981

25/I 81

Дорогой Давид Самойлович.

…Ваши новые стихи Часовому восхитительны, но, но, но… Впрочем, я ведь не сомневалась, что так оно и будет; «всё свершилось по писанью»1 — и даже не по писанью, а по его желанью. Он так и хотел, всё при нем. А она по три раза в день звонит дочерям и рыдает в телефон. Но, думаю, и это скоро пройдет — и — все к лучшему в этом лучшем из миров.

Самое лучшее, что Часовой примирился с моим бывшим жильцом — получил от него письмо и телеграмму — и теперь, я думаю, перестанет браниться. Судить о его чувстве чести буду по тому, выскажет ли он своему врагу-другу «в лицо» (письмом) всё то, что он высказывал о нем2.

Радуюсь улучшению здоровья Слуцкого, и повидались Вы, и книга у него вышла — всё это хорошо. Мне хотелось бы попытаться эту книгу прочесть. Слуцкий — поэт,

чья поэзия недоступна моему пониманию. По-видимому, это у меня возрастное, это не его воля, а моя. Смысл я понимаю; поэзии не слышу совсем или почти совсем. М. б. если бы прочла все подряд, целиком — поняла бы (так бывает). Но книги этой у меня нет.

Я перечла Цветаеву «Искусство при свете совести». Очень умно.

Слышали ли Вы о такой поэтессе: Лариса Миллер? Она прислала мне свои стихи. Шрифт мучительный. Каковы стихи — пока не знаю.

Трудящейся Гале привет. Очень жалею, что Вы грустны, что нечто неприятное грызет Вас (в добавление!) — быть может, я и присоветую что-нибудь, когда увидимся? (Впрочем, я дурной советчик: всегда примеряю, как сделала бы я — а это неверно.)

Будьте, по крайней мере, здоровы. Привет Гале и коварной Варваре.

Л.Ч.

1 Строка из стихотворения Блока «Всё свершилось по писаньям…» («Жизнь моего приятеля», 3).

2 Речь идет об отношениях Л.З. Копелева с А.И. Солженицыным.

73. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской

Январь 1981

Дорогая Лидия Корнеевна!

Два дня, как я узнал о Л[еве] и Р[ае]. Стало совсем печально. Так хоть была иллюзия временности. Конечно, только иллюзия. Ужу было ясно, что прощались навсегда1. И все же…

Л[ьву] удалось «сохранить лицо». Но утешение это слабое. Он все давно замыслил. Думаю, что в 77-м году внутренне это созрело. Нужны были только внешние обоснования.

Скорее всего, начнется генеральное перетаскивание всего семейства. Боюсь, что и Кома2 тронется. Его жена, во всяком случае, будет его к этому толкать. А у него натура ивановская.

С отъездом К[опелевых] закрылся последний информационный центр всемосковского значения. Как ни суетен был Л[ев] в общении, эту функцию он выполнял.

Теперь еще одно окно закрыто.

Да и грустно, что никогда не увидишь это большое, добродушное, общительное тело. Многое с ним уехало.

У меня новостей нет. Стихи не пишутся.

Мальчики постоянно болеют. Погода скверная. Так что ничего хорошего.

Прочитал воспоминания Слонимского3. Довольно пустые и банальные.

Что у Вас? Как себя чувствуете? Как работа?

Привет Вам от Гали.

Ваш Д.С.

1 В январе 1981 года Л.З. Копелев и Р.Д. Орлова Указом Верховного Совета были лишены советского гражданства.

2 Кома — домашнее имя Вячеслава Всеволодовича Иванова (р. 1929). Вяч. Вс. Иванов — филолог, переводчик, сын писателя Всеволода Иванова. Его жена — Светлана — дочь Р.Д. Орловой от первого брака.

3 См.: М.Л. Слонимский. Избранное. В 2 т. Т. 2. Л.: Худож. лит., 1980.

74. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской

Январь 19811