Стихия страха
Шрифт:
– Вы не имеете права! Я ничего не совершил!
Инквизитор присел на корточки рядом с вопящим на полу Улицким, полез к нему за пазуху и вытащил бумаги.
– Вы дали слово!
– заорал Улицкий.
– Это госпожа Хризштайн дала слово, а я вам ничего не обещал, - брезгливо процедил Кысей, прочитал документ и разорвал его на мелкие кусочки.
– Впрочем, ее подпись все равно недействительна, как я и сказал. Отправьте их в каменный мешок до предъявления обвинений. Когда закончу дела по текущему дознанию, то займусь ими.
Старший из тройки братьев почтительно склонил голову,
Всхлипывающая Пиона вытирала лицо Мартену, Тень бросилась наверх, к детям. Дедушка Иволги недоуменно смотрел на происходящее, потом спросил:
– Почему он назвал мою невестку рабыней?
Повисла гробовая тишина, даже Пиона перестала всхлипывать.
– Потому что госпожа Хризштайн до сих пор играет в куклы, - резко ответил инквизитор.
– Живые куклы. Меня больше интересует, о каком наследстве шла речь? Что вы еще задумали? Неужели ваша жадность не знает никаких пределов?
– А меня интересует, откуда здесь взялись монахи!
– огрызнулась я.
– Покушение на инквизитора - достаточный повод, чтобы запросить поддержку боевого ордена. Жаль, что они прибыли только под утро. Их помощь на пожаре...
– он запнулся и тяжело сглотнул.
– Или вы думали, я буду сидеть сложа руки и ждать? Можете отозвать своих громил, госпожа Хризштайн, у меня есть охрана получше. Так что вы опять задумали с наследством?
– Ничего с ним не получится, - вдруг ответил Антон, устало опускаясь на стул.
– Я слышал, как отчим Пионы говорил про условия...
– Помолчи, Антон!
– прикрикнула я на брата.
– Пошли в кабинет, там и поговорим. А вас, господин инквизитор, мои дела никоим образом не касаются!
– Уже коснулись, - устало поморщился инквизитор.
– Вы постоянно втягиваете в них окружающих, отравляя их жизни. Но с вами действительно бесполезно говорить. Если собираетесь навестить госпожу Бурже вместе со мной, то поторопитесь. У меня еще есть дела. У вас полчаса, больше я ждать не буду.
Я задохнулась от возмущения - какого демона он смеет мне приказывать в моем доме да еще в таком тоне! Но я не успела ничего сказать, потому что Кысей развернулся и вышел из столовой.
Антон выглядел подавленным и усталым, на его щеке красовался кровоподтек, на руках были следы веревки. Я усадила его в кресло, сама села за стол и прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.
– Прости меня, Антон, - глухо сказала я.
– Мне надо было предвидеть, что этот мерзавец так просто не успокоится...
– Но все же обошлось, это я сглупил, когда возвращался домой, - попытался успокоить меня брат.
– А если бы не обошлось? Антон! Ты хоть представляешь, как я... как я испугалась за тебя? Если с тобой что-нибудь случится, то...
Я встала, подошла к нему и без сил опустилась у его ног, прижавшись лбом к его коленям.
– Я сотворила столько зла, что наверное заслужила самую страшную кару Единого... И когда-нибудь я за все заплачу, потому что платить приходится всегда. Но только не твоей жизнью, ясно? Запомни раз и навсегда, Антон. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не вынесу и ...
– Хриз!
– Антон затряс меня за плечо.
– Ну не дури. Вставай уже.
– Так что ты должен беречь себя. Поэтому, пока я не закончу дела, ты будешь сидеть дома, - я подняла голову и посмотрела в его испуганные синие глаза.
– А как закончу, женю тебя. Еще не решила на ком, но женю. Чтобы быть уверенной, что ты...
– Хриз, почему ты никогда не слушаешь меня? Почему думаешь, что имеешь право решать за других? Я не хочу жениться. Жениться надо по любви, а не...
Я помолчала, прогоняя страшные мысли, потом вернулась за стол и ответила брату:
– Жениться надо по расчету. А по любви женятся лишь молодые идиоты. Да и нет ее, любви. Так что не выдумывай. Но я разрешу тебе самому выбрать...
– Не могут столько людей ошибаться, есть любовь, - упрямо возразил мальчишка.
– Неужели? И как там поживают наши настоящие влюбленные?
Антон скривился и посмотрел на меня с упреком.
– Зачем ты разрушаешь их любовь? Они так любили друг друга, а теперь лишь ссорятся и...
– Что же это за любовь, если ее так легко разрушить? И чем же я ее разрушаю? Я дала им убежище от внешнего мира в поместье, пока идет переделка. Они живут там, представляясь братом и сестрой, в ожидании, что я уговорю родителей на их свадьбу...
– я зло расхохоталась.
– Только своих денег у них нет, они вынуждены зарабатывать себе на жизнь тяжелым физическим трудом. Приставленный к каждому из них духовник следит, чтобы не случилось блуда, а то родители меня не поймут... Никому из местных нет до них никакого дела, они предоставлены сами себе. И скоро они поймут, что их любовь - лишь выдуманный красивый образ. Чем больше их пытались развести родители и завистники, тем сильнее они цеплялись за эту иллюзию, не замечая, что избранник - просто человек, со множеством недостатков и дурных привычек... А теперь между ними никого нет, есть лишь изнуряющие серые будни, что обнажают все их слабости. Их любовь съедает саму себя!
– Ты жестока, Хриз... Мне даже страшно подумать, что ты сделаешь с Пионой, когда узнаешь...
– Антон досадливо прикусил язык.
– Так-так-так, - протянула я.
– Рассказывай, что слышал. Все равно ведь узнаю. Что за хитрые условия в завещании ее матушки? Да говори уже!
– Я не все понял. Улицкий очень ругал покойницу, она заложила все имущество и перевела в драгоценные камни. И завещала их дочери, но с условием, что та получит их при замужестве.
– Не вижу ничего мудреного.
– Только замуж надо выйти за богатого или знатного.
– Хм... Насколько богатого? И насколько знатного? Обожди, богатый и знатный? Или достаточно выполнения одного из условий?
– Я не понял, Хриз. В любом случае Мартен не подходит... Прошу тебя, откажись от своей затеи. Нельзя заполучить все богатства. Пиона и Мартен любят друг друга, не разрушай их счастье. Прошу тебя.
– Посмотрим...
– уклончиво ответила я, раздумывая.
– Пока я не буду знать точно все условия...