Стихотворения и поэмы

Туманян Ованес

«Родник течет и протечет…»

Родник течет и протечет, Помедлит жаждущий, пройдет. Блаженных, неземных ключей Поэт возжаждет и пройдет. 9 июня 1922

«Немало развалин былого в сердце моем…»

Немало развалин былого в сердце моем, Мрачнеет прошедшее благо в сердце моем, Не в силах я вспомнить в печальный, сумрачный час, Гостило ль отрадное время в сердце моем… 12 июля 1922

«Да, это всё… что ж, друг, подымем чару!..»

Да, это всё… что ж, друг, подымем чару! Уйдет и это вдруг, подымем чару! Жизнь, как струя, звеня, прольется в мире. Спеши, нам недосуг, подымем чару! 14 августа 1922

Легенды и сказки

ПЕС И КОТ

(Сказка)

1

Скорняжным Теплым Ремеслом Занялся

кот Когда-то. Мурлыча песню, За столом Сидел Скорняк усатый. Как вдруг К нему Явился пес И шкурку Мягкую Принес.

2

«Здорово, кот! — Промолвил пес, Протягивая лапку, — Трещит На улице мороз, Скорее Шей мне шапку! Я за ценой Не постою. Ну что ж, Сошьёшь?» — «Изволь, сошью!»

3

«А долго ль ждать?» — «В денек-другой Окончу я работу. Ты приходи, Мой дорогой, За шапкою в субботу! Папаху шить — Не шубу шить. Для друга Можно Поспешить!»

4

«Такую шапку Смастерим, Что будет всем Завидно. А о цене Поговорим. Нам торговаться Стыдно. Папаху шить — Не шубу шить. С деньгами можно Не спешить».

5

В субботу утром Старый пес, Потягиваясь зябко, Просунул в дверь Замерзший нос. «Ну что, Готова шапка?» — «Нет», — говорят Ему в ответ. «А где хозяин?» — «Дома нет!»

6

Продрогший пес Присел и ждет Перед крыльцом На тряпке. Вот по дорожке Кот идет В богатой Новой шапке. Увидев пса, Сказал он так: «Зачем торопишься, Чудак? С таким шитьем Нельзя спешить. Нешуточное дело! Папаху шить — Не шубу шить, Но надо шить умело. Побрызгал шкурку Я с утра, Теперь кроить ее пора!»

7

«Мне очень жаль, — Ответил пес, — Что шапка не готова. Но не сердись На мой вопрос: Когда явиться Снова? Не в гости Я хожу В твой дом, А за своим Хожу Добром!»

8

«Ну, так и быть, — Бормочет кот, — Приди к обеду В среду!» Среда настала. Пес идет За шапкою К соседу. «Как поживаешь?» — «Жив-здоров!» — «Готов заказ?» — «Нет, не готов!» Тут вышел крупный разговор, Потом и потасовка. «Ты, братец, плут!» — «Ты, братец, вор, Жена твоя плутовка!» — «Щенок!» — «Урод!» — «Молокосос!» — «Паршивый кот!» — «Плешивый пес!»

9

Доходит дело До суда. Узнав Про эту драку. Судья сказал: «Позвать сюда И кошку, и собаку!» Лукавый кот И бедный пес Вдвоем явились На допрос.

10

Кто их судил, Когда и как — Отдельно Или вместе, — Я не скажу. Но кот-скорняк С тех пор пропал Без вести. Бежал он, Хвост подняв трубой, И все меха Унес с собой!

11

А так как Этот кот-скорняк Всем нашим кошкам Прадед, — Семейства кошек И собак Между собой Не ладят. Кота увидев, Честный пес Рычит И громко лает, Как будто Каверзный вопрос Задать ему желает: «Готова шапка Или нет?» А кот Шипит ему в ответ. При этом кот Плюется так В смущеньи Или в страхе, Как это делал Кот-скорняк, Когда

кроил папахи. 1886

АХТАМАР

(Легенда)

Каждой ночью к водам Вана Кто-то с берега идет И без лодки средь тумана Смело к острову плывет. Он могучими плечами Рассекает лоно вод, Привлекаемый лучами. Что маяк далекий шлет. Вкруг поток, шипя, крутится. За пловцом бежит вослед, Но бесстрашный не боится Ни опасностей, ни бед. Что ему угрозы ночи, Пена, волны, ветер, мрак? Точно любящие очи, Перед ним горит маяк. Каждой ночью искры света Манят лаской тайных чар; Каждой ночью, тьмой одета. Ждет его к себе Тамар. И могучими плечами Бороздит он лоно вод, Привлекаемый лучами, Что маяк далекий шлет. Он плывет навстречу счастью, Смело борется с волной, А Тамар, объята страстью, Ждет его во тьме ночной. Не напрасны ожиданья… Ближе, ближе… вот и он! Миг блаженства! Миг свиданья, Сладких таинств райский сон! Тихо. Только волны плещут, Только полны чистых чар, Звезды ропщут и трепещут За бесстыдную Тамар. И опять к пучинам Вана Кто-то с берега идет И без лодки средь тумана Вдаль от острова плывет. И со страхом остается Над водой Тамар одна, Смотрит, слушает, как бьется Разъяренная волна. Завтра — снова ожиданья, Так же искрится маяк, Тот же чудный миг свиданья, Те же ласки, тот же мрак. Но разведал враг жестокий Тайну любящих сердец: Был погашен свет далекий, Тьмой застигнут был пловец. Растоптали люди злые Ярко блещущий костер, Небеса молчат ночные, Тщетно света ищет взор. Не заискрится, как прежде, Маяка привет родной,— И в обманчивой надежде Бьется, бьется он с волной. Ветер шепчет непонятно, Над водой клубится пар, И вздыхает еле внятно Слабый возглас: «Ах, Тамар!» Звуки плача, звуки смеха… Волны ластятся к скале, И, как гаснущее эхо, «Ах, Тамар!» звучит во мгле. На рассвете встали волны И примчали бледный труп, И застыл упрек безмолвный «Ах, Тамар!» меж мертвых губ. С той поры минули годы. Остров полон прежних чар, Мрачно смотрит он на воды И зовется «Ахтамар». 1891

ПРОКЛЯТАЯ НЕВЕСТКА

Невестки доля тяжела. А эта уж такой была — Она не только не всплакнет, Но даже глазом не моргнет, Пусть обижают вновь и вновь Ее и свекор и свекровь. Но раз, беспечно-весела, Свободно косы расплела И, в комнате своей одна, Запела песенку она: «Мой дом — тюрьма, Печаль и тьма, И я навек в плену. Каким нарядом ни мани, Что светлой молодости дни, Когда я жизнь кляну? Ах, птичкой стать, Порхать, летать С любимым средь ветвей! Дыша весной, В тиши лесной Как петь отрадно ей. Рожденья день — Проклятый день, Печален он для нас. Мой грустен сон, И в сердце — стон, И смех навек угас». И вдруг старуха в дверь вошла. Певунья в страхе замерла И, ни жива и ни мертва, Свекрови слушает слова: «Удодом стань, Невестка-дрянь! Закрой поганый рот! Ишь, весела! Платок сняла, Бесстыдная, орет! Пусть немота Скует уста, Засохни, облысей!..» Сказала, — что ж, Стал облик схож: Невестка перед ней Стоит, страшна — лицо черно, На плеши — гребешок, И вдруг, взлетев, она в окно Умчалась на восток. Вот всё. Спустилась ночи мгла. Домой бедняжка не пришла — Удодом стала. Взад-вперед, С торчащим гребешком, В полях блуждает, не поет, Не просит ни о чем. Вся в пестрых перышках она, Нема, растерянна, грустна. Но если вдруг припомнит дом, Где некогда жила, Час, как запела пред окном И косы расплела, И тот, ее сгубивший миг, Когда вошла свекровь, — Она взлетает, стынет кровь, И раздается крик… Она дрожит, ее трясет, Она кричит: «Уд-од… Уд-од!..» 1898