Стихотворения и поэмы

Мартынов Леонид Николаевич

Чьею рукою набросана

Скромная смета ее?

С бревен состругано, стесано

Славное имя твое!

Что же не врезал ты имени

Хоть в завитушки резьбы?

Господи, сохрани меня!

Разве я жду похвальбы:

Вот вам изба, божий рай — и всё!

Что вам до наших имен?

Скромничаешь, притворяешься,

Зодчий забытых времен,

Сруба творец пятистенного,

Окон его слюдяных,

Ты, предваривший Баженова

^[316]

,

Братьев его Весниных

^[317]

!

1967

Птица Сирин^{358}

Слышу

Киновари крик,

Но не где-то глубоко там

Под горбатым переплетом

Сокровенной книги книг

И не в складках древних риз

На мужах святых и женах,

Господом убереженных от червя, мышей и крыс,—

В заповедных уголках, не церковных,

Так музейных,—

А на варежках, платках, на халатах бумазейных,

На коротеньких подолах —

Словом, где-то вне границ

Изучаемого в школах.

Спит

Спокойно

Мир страниц,

Лики книг покрыла пыль,

Даже сталь пошла в утиль,

Старый шпиль успел свалиться,

Но уверенно стремится

Птица Сирин, эта птица,

Воплотиться в шелк, и ситцы,

И в полотна, и в текстиль…

Речь идет про русский стиль.

1967

Драгоценный камень^{359}

Отыскал

В тиши я деревенской

У слиянья Истры и Москвы

Камень в форме и мужской, и женской

И коровье-бычьей головы.

Я не верю,

Что игрой природы

Был тяжеловесный этот лик,

Древний

камень, под который воды

Не текли, настолько он велик.

Может быть,

Ваятель первобытный,

Этот камень трогая резцом,

Слил в единый облик монолитный

Лик Природы со своим лицом.

А быть может,

На лесные тропы

Некий грек, придя издалека,

Древней глыбе придал вид Европы

И укравшего ее быка

^[318]

.

Иль,

Не зная Зевса никакого,

Муж славянский, простодушно-дик,

Создал так: пастушка и корова,

Но при этом — и пастух и бык!

Словом,

Глыбу я извлек из пыли

И понес, взваливши на плечо,

Чтобы эту прелесть не зарыли

На тысячелетия еще.

1967

Двенадцатое колено^{360}

О Былое,

Равнина ты ровная:

Ни креста, ни бревна, ни полена…

Кто вы, родичи,

Родичи кровные?

Проследить бы свою родословную

До седьмого хотя бы колена

^[319]

,

Чтоб учесть по законам генетики,

Что за цветики робко таятся

В древних зарослях хрена и редьки.

Чем гордиться,

Чего бояться?

С благословенья господня

Не прогуляться ли, часом,

По позабытой прародине

Между Муромом и Арзамасом!

Между Муромом и Арзамасом,

Гордо глядя в лицо автотрассам,

Золотятся церковные луковицы,

Храмы древние вновь штукатурятся.

Говорят,

Я лицом и фигурой в отца,

Но попробуй-ка докопаться,

Древний род откуда ведется —