Стихотворения, не вошедшие в сборники
Шрифт:
На что нам Дума и печать?
У нас священный старец Гриша.
Россия любит помолчать…
Спокойней, дети, тише, тише!..
И что нам трезвость, [8] что война?
Не страшны дерзкие Германы.
С тобою, Ники, без вина
Победоносны мы и пьяны.
И близок, близок наш тупик
Блаженно-смертного забвенья,
Прими ж дары мои, о Ник,
Мои последние хваленья.
<8
С 19 июля 1914 г. в России запрещена продажа вина и спиртных напитков, но пьянство уменьшилось мало.
Да славит всяк тебя язык!
Да славит вся тебя Россия!
Тебя возносим, верный Ник!
Мы богоносцы — ты Мессия!
От
На фронт вагонит Никс,
При нем его Георгий [9]
И верный Фредерикс. [10]
Всё небо в зимних звездах.
Железный путь готов:
Ждут Никса на разъездах
Двенадцать поездов.
9
Георгиевская дума присудила ему знак ордена Георгия 4 степени.
10
Старый гр<аф> Фредерикс — министр Имп<ераторского> Двора — из немцев.
............................
На фронте тотчас слово
Он обратил к войскам:
«Итак, я прибыл снова
К героям-молодцам.
Спокойны будьте, дети,
Разделим мы беду -
И ни за что на свете
Я с места не сойду.
Возил сюда сынишку,
Да болен он у нас.
Так привезу вам Гришку
Я в следующий раз.
Сражайтесь с Богом, тихо,
А мне домой пора».
И вопят дети лихо:
«Ура! ура! ура!»
Донцы Крючков и Пяткин [11]
Вошли в особый пыл,
Но тут сам Куропаткин [12]
С мотором подкатил.
Взирает Ника с лаской
На храброго вождя…
В мотор садятся тряский,
Беседу заведя.
Взвилася белым дыбом
Проснеженная пыль
И к рельсовым изгибам
Запел автомобиль.
11
Два казака, отличившиеся особой военной удалью и жестокостью.
12
А. Н. Куропаткин — бывший главнокомандующий во время неудачной для нас Японской войны 1904 г., теперь командует армиями северо-западного фронта.
Опять всё небо в звездах,
И пробкой, [13] как всегда,
Шипят на ста разъездах
Для Ники поезда.
К семье своей обратно
Вагонит с фронта Никс.
И шамкает невнятно:
«В картишки бы приятно»-
Барон фон Фредерикс.
«Буря мглою небо» слюнит,
Завихряя вялый снег,
То как «блок» она занюнит,
То завоет, как «эс-дек».
В отдаленном кабинете
13
Поезда, ждущие Н<иколая>, затрудняют гражданское железнодор<ожное> движение.
Ропщет Ника: «Бедный я!
Нет нигде теперь на свете
Мне приличного житья!
То подымут спозаранку
И на фронт велят скакать, [14]
А воротишься — Родзянку [15]
Не угодно ль принимать.
Сбыл Родзянку — снова крики,
Снова гостя принесло:
Белый дядя Горемыкин [16]
В страхе едет на Село.
Всё боится — огерманюсь,
14
Частые поездки в действующую армию.
15
Предс<едатель> 4-ой Гос<ударственной> Думы камергер М. В. Родзянко надоедает Н<иколаю> своими предостережениями, требованиями, указаниями и пр.
16
Статс-секретарь И. Л. Горемыкин, бывший дважды после 1905 г. Председателем Совета Министров — последний раз с 1914 — февраль 1916 г., когда по рекомендации Распутина был уволен и заменен гофмейстером Борис<ом> Влад<имировичем>
Или в чем-нибудь проврусь…
Я с французами жеманюсь,
С англичанами тянусь…
Дома? Сашхен [17] всё дебелей,
Злится, черт ее дери…
Все святые надоели -
И Мардарий [18] и Гри-Гри. [19]
Нет минуты для покоя,
Для картишек и вина.
Ночью, „мглою небо кроя“,
Буря ржет, как сатана.
Иль послать за Милюковым? [20]
17
Cашхен — и<мператри>ца Александра Феодоровна.
18
Мардарий — иеромонах черногорец, выдает себя за секретаря митрополита Черногорского, студент 4-го (?) курса здешней Д<уховной> Академии. Отличается особенным женолюбием и, по мнению женщин, красотою. При дворе является конкурентом Распутина.
19
Гри-Гри = Распутин.
20
Павел Николаевич Милюков — лидер конституционно-демократической партии. Историк. Депутат Думы всех 4-х созывов — известный общественный деятель.
Стойкий, умный человек!
Он молчанием иль словом
Бурю верно бы пресек!
Совершится втайне это…
Не откроет он лица…
Ох, боюсь, сживут со света!
Ох, нельзя принять „кадета“ [21]
Мне и с заднего крыльца!»
Нике тошно. Буря злая
Знай играет, воет, лает
На стотысячный манер.
Буря злая, снег взвихряя,
То «эн-эсом» [22] зарыдает,
21
«Ка-дет» = принадл<ежащий> к конституционно-демократической партии.
22
«Эн-эс» — член партии народных социалистов (н.-с.).
То взгрохочет, как «эс-эр». [23]
Полно, Ника! Это сон…
Полно, выпей-ка винца!
В «Речи» сказано: «спасен
Претерпевый до конца». [24]
Со старцем [25] Ник беседовал вдвоем.
Увещевал его блаженный: «Друже!
Гляди, чтоб не было чего похуже.
Давай-ка, милый, Думу соберем.
А деда [26] — вон: слюнявит да ворчит.
23
«Эс-эр» — социалист-революционер (с.-р.).
24
См. «Речь» 25 дек. 1915 г., ст<атья> Д. Философова. Д. В. Философов — друг 3. Гиппиус и мой — известный публицист, радикал и общественный деятель.
25
Разумеется Гр. Распутин.
26
И. Л. Горемыкина.
Бери, благословясь, который близко,
Чем не министр Владимирыч Бориска? [27]
Благоуветливый и Бога чтит.
Прощайся, значит, с дединькою, — раз,
И с энтим, с тем, что рыльце-то огнивцем,
Что брюхо толстое — с Алешкою убивцем. [28]
Мне об Алешке был особый глас.
Да сам катись в открытье — будет прок!
Узрят тебя, и все раскиснут — лестно!
27
Борис Владимирович Штюрмер — заменил Горемыкина — ср. выше пр<имечание>.
28
Алешка убивец — так называет Григ. Распутин Алексея Николаевича Хвостова, заменившего князя Н. Щербатова в должности Министра Внутренних Дел и на днях уволенного. Подозревается в замысле устроить покушение на Гр. Распутина.