Стихотворения, поэмы, трагедия
Шрифт:
Себя ты познаешь верней?
Или, по знаменьям неложным
Гадая, «здесь моя любовь», —
Ты в души посохом дорожным
Стучишься, входишь — ищешь вновь?
9
Цветет по зарослям прибрежным,
Что крадут моря янтари,
Шиповник
То цветом крови иль зари.
И мнится: здесь живая Роза,
Моя, раскрылась! здесь цветет!..
И долго нежная заноза
Шипов любви не отдает.
ФЕОФИЛ И МАРИЯ{*}
363. ФЕОФИЛ И МАРИЯ
Повесть в терцинах
Когда Христова церковь, как невеста
Пред свадьбой, убиралась в лепоту,
И риз неопалимых, что асбеста
Надежнее в день судный, чистоту
Стал каждый ткать, дабы во славе многой
Грядущему последовать Христу:
Обычай верных был — лептой убогой
Ему святить любовь земную в дар,
В супружестве искусом воли строгой
Порабощать плотских прельщений жар —
И, девство соблюдя на брачном ложе,
Таить в миру мирских плененье чар.
И вера та ж, и рвенье было то же
У юных двух; содружеством отцов
Помолвлены сызмлада, — «Вечный Боже, —
Молились оба, — ангельских венцов
Нам порознь не подъять; покрой же вместе
Двоих одною схимой чернецов».
И рассудилось вкупе им, невесте
И жениху, сходить в недальний скит
И тайный дать обет в священном месте.
В путь вышли рано. Белый зной томит.
Меж: кипарисов, в ложе саркофага,
Окован гулким камнем, ключ гремит.
На мраморе печать Господня стяга
Среди крылатых гениев и лоз;
В янтарных отсветах дробится влага.
Над ней лик Девы и венок из роз.
Две
Плескаются. Поодаль стадо коз.
Как золотая сеть — над всем истома.
На две тропы тропа разделена,
Приведшая паломников из дома.
Молитвою немой поглощена
Мария. Феофил возносит Ave[1].
Испить от светлых струй встает она.
Не сон ли сердца видят очи въяве?
Вспорхнули птицы... падают цветы:
Пред ним она — в живой и новой славе.
Не Ты ль убранством неясной красоты
Одела, Дева-Мать, его подругу?
Своим венком ее венчала Ты!
И юноше, как брату и супругу,
Она кладет на кудри свой убор...
Глубоко в очи глянули друг другу,
И новое прочел во взоре взор...
Склоняются, потупясь, на колена,
Но в сердце новый слышат приговор.
Псалмы лепечут... Прелестию плена
Греховного их мысль обольщена;
И тают словеса, как в море пена,
А помыслы, как темная волна,
Стремятся вдаль, мятежась и тоскуя,
И грудь унылой смутой стеснена.
Уж обменить не смеют поцелуя,
Пречистой робко розы отдают
И согласуют робко «Аллилуя».
И молча в путь, без отдыха, идут
Крутой тропой: зовет их скит нагорный,
Спасаемых спасительный приют.
Где над ущельем дуб нагнулся черный,
У врат пещеры старец предстоит
Немой чете, суду его покорной.
Им укрепиться пищею велит;
Пшеном и медом потчует янтарным
И влагой родникового поит.
Когда ж молитвословьем благодарным
Скончали гости трапезу, медвян
Стал солнца низкий свет, и златозарным
Иконостасом, нежно осиян,
Простерся белый скит над синим долом;