Стихотворения том 2
Шрифт:
Но это частность, липа безотрадная!
Вино вином, а жизнь сама собой,
Не путая с лозою виноградною
Сердечный настоящий перебой.
Я прихожу к друзьям по снежным улицам,
Сажусь за стол, салфеткою шурша,
Здесь пьётся хорошо и много курится,
И разговоров много по душам.
Вселенских тем не трогают приятели,
На торопливость стрелок не глядят,
И честно посылают к божьей матери,
Когда чего-то ляпнешь
"""""""""
Шипит январь рассерженным котом,
Позёмка выметает предрассудки
И снова сутки сложены углом,
Прямым углом, мои, Андрюха, сутки!
Тебе письмо, а рядом чистый лист,
Тебе дробину и в него дробину,
И время, бесталанный пародист,
Язвительно подкалывает спину.
Пишу, пишу, Андрюха, в январе,
Не присылай вопросов на засыпку!
Ведь Мохаммед шагал к своей горе,
Да и Христос раздаривал улыбки.
Мне тоже предназначена одна,
Я скрепкой приколю её к бумаге,
Отдай жене, чтоб помнила она –
Ты мушкетёр и не посеял шпагу.
Я жив, здоров, беру вино на грудь,
Когда приходит время для приёма
И жаль, что не могу перехлестнуть,
Чтоб резче быть на поле сексодрома.
Вопросов нет, ответов тоже нет.
Застыли годы в памяти эстампа,
Плывут к ним тени от настольной лампы,
Перекрывая тонкий силуэт.
Проблемы, брат, оставим на потом,
Они не рысаки по первопутку!..
Шипит январь рассерженным котом,
А жизнь, Андрюха, далека от шутки…
"""""""""
Поначалу был Я, остальное возникло попозже.
Я подрос, словно гриб, и галактика стала тесна.
Знать, Вселенная-мать применила хорошие дрожжи, Не забыла добавить приличную дозу вина.
Голубые созвездья пылали в агатовом небе,
Я от них уходил в неизвестную времени даль.
Там, на самом краю, где никто из создателей не был, Я построил планету и вырубил в камне мораль...
Ты, приятель, не думай, что я привираю бесцельно, Мне трепать языком недосуг, ведь планета больна!
Даже я на работу больным прихожу в понедельник, Видно, мать при закваске добавила много вина...
Высекая мораль, я тесало сточил до иголки,
Не расставил, где нужно, обязательных в ней запятых, А вокруг, как назло, не найти ни одной барахолки, Чтоб купить инструмент для создания истин своих.
Ну и ладно,- сказал и рассыпал вокруг эмбрионы, Закалив предварительно в чёрной и в белой звезде.
Расползались они по Земле и не чтили каноны,
Пили водку вдосыт и любились в любой борозде.
Время шло... Катаклизмы дробят изнутри
И снаружи не лучше, здесь тоже вселенский бардак!
Я лежу на диване и сыплю ему комплименты.
Я Cоздатель, но тоже ценитель сомнительных благ...
«»»»
Когда ломает ветер настроенье,
Приплясывая в судорогах дня,
Я искренне готов к самосожженью,
Хоть спичку брось в созревшего меня!
Не будет зарев. Ровное шипение
Беспламенных, горячих языков,
А пепел можно прозаичным веником
Смести в совок без траурных венков.
Я понимаю: жизнь, семья, работа,
Друзья со школы и спиртного чуть,
И жёлтый свет в оконных переплётах
У женщин обрисовывает грудь…
Всё это так. Но вновь ломает ветер
Корявые от стрижки тополя
И кто-то вместо фирменных приветов
Проклятья шлёт, губами шевеля.
За что, мой друг? А просто так, без дела,
Плохое настроение и всё! –
Турбины, гайки… Атомов фортели –
Занудное живое колесо!
А жизнь крадётся женщиной подмышку:
Люби меня, и я навек твоя!
И рвётся память пополам мыслишкой
О бренности и сути бытия.
А жить-то нужно, и не по привычке,
Глотать вино и выступать шутом!..
И снова в гору к чёрту на кулички,
А судороги дня потом.
Потом…
«»»»»»»»»»»»
Дни шелестят подержанной купюрой.
В который раз задам себе вопрос:
А правильно ль в действительности хмурой
Летит вперёд всеобщий паровоз?
Пожалуй, да, но слишком много рельсов
Разведены на стрелках в никуда…
И дёргает меня за пуп семейство:
А почему за вторником среда?
А потому, -- я говорю им прямо,
Что древние врубили сей септет
В эпоху лет за тыщу до Приама,
А, может, раньше на тысчонку лет.
Незыблем календарь.
А время мчится.
Неактуален нынче паровоз,
Но тепловозы тоже, брат, не птицы,
И стрелки те же, что и мой вопрос…
Тонкий ветер, ветер-одиночка
Катится по кочкам, по листочкам,
Я его за фалды сюртучишки:
Ты куда обиженным мальчишкой?
Никуда! – а сам направо тянет.
Никуда! – а сам налево рвётся
То ли хулиганить по бурьянам,
То ли в улиц тёмные колодцы.
Никуда и я могу бродягой,
Шаг назад, потом вперёд три шага,
А затем рвануть за тыщу двести
Километров от пустого места.
Ветер, ветер, не попутчик ты мне!
Резкое дыхание предзимне,