Стихотворения том 2
Шрифт:
Не выгорит и не увянет…
А жизнь продолжает струиться,
Роняя ресницы-зарницы
На рыжую осень в тумане,
На лето зелёного цвета,
На ласки любимейших женщин,
Что Золушками из кареты
Вдруг вышли… и прочие вещи…
И прочее, прочее, прочее,
Минутная слабость и даже,
Когда ты предмет распродажи,
А раньше в герои пророчили!
Но это прошло, провалилось,
Брюнета свело в белобрысость
И
Уводит тебя за кулисы…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Глядит на меня плакат
“Родина-мать зовёт”,
А я ухожу в откат:
Прости, я давно не тот.
Пугаюсь я амбразур,
С гранатой под танк ни-ни
И мучаю стрекозу:
Ноженьки разомкни…
Ну, что вы, какой я трус!
Коль нужно башку за Русь,
Всегда я её сложу
Жертвенно на межу…
Не знаю я, что со мной,
В какую попал струю,
Неделю хожу хмельной,
Месяц потом не пью.
Одна у меня страна,
Жена у меня одна
И комп насилует внук,
Отбившись совсем от рук.
Безжалостен он к другим,
Людей распыляя в дым
В игре, где любой атлет
За что-то несёт ответ.
И я теперь не пойму,
Зачем мне пять тысяч книг,
Когда погружён во тьму
Мир внука в пылу интриг…
Родина-мать зовёт?
Но, чёрт воэьми, я оглох,
Погиб во мне патриот
Не за понюх и вздох!
Возможно, имей кошель
Величиной с постель,
Я бы с трибуны рёк:
Родина-мать, браток!
Но, оседлав трамвай,
С внуком наперевес
Мимо вороньих стай
Еду я в ближний лес.
Там сыроег полно,
А из травы плакат
Щурится на говно:
Жить-то как дальше, брат?
“”””””””””””””””
Свидетельство о публикации №110123000104
Хранилище 44
Игорь Белкин
Мне всё равно, что нашептали липам
Песочные часы наедине –
Песок из чаши в чашу пересыпан
И затаился холмиком на дне.
Нет, только не гробницею Рамзеса
С ловушками и тайнами внутри,
А кучкой отработанного стресса,
Просеянного сквозь календари!
Там дни мои обыкновенной лепки,
Но с вычурной рельефностью забот,
Там мыслей, перемолотых на щепки,
Тьма-тьмущая – и чёрт их разберёт.
Финита ля комедиа?
Ну что вы,
Смотрите, время тянется к часам,
Себя преобразовывая в слово,
В сонеты, в завитушки эпиграмм!
Мы с ним родня, оно во мне зависло,
А я в его надёжной
Тревожусь за мелькающие числа
У финиша на жизненной тропе...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Порою трудно выйти за порог
И беззаботно улыбаться встречным,
Особенно, когда ты не сберёг
В себе простое чувство «человечность».
Два полюса: приязнь и неприязнь,
Два цвета и два выдоха в рассрочку –
С одним душе плевать на самоказнь,
Другим ей жаль поставить в жизни точку.
А можно отвернуться от зеркал
В прихожей или на стене гостиной
И луч ловить на лезвие клинка,
Чтоб свет дарить, а не уколы в спину...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Отшагав, что положено, пядью за пядь,
О загубленных жизнях не мне тосковать,
Не судить, не рядить, не испытывать дрожь,
Не делить никого на «хорош-нехорош».
Так ли это?
Наверное, всё же не так,
Человек не всегда человек – он и враг,
Если целью своей избирает мишень
Из доверчивых душ, не проклюнувших день.
Не ребёнку бы гибнуть, а старому мне
При холодном уме, при сердечном огне,
Предварительно высверлив жизни из тех,
Кто решился на смертоубийственный грех.
Так ли это?
Да, так!
И не нужно реприз,
Отшагавшему век пуля не катаклизм,
А нормальная вещь, не пронзившая грудь
Человечка, ещё не познавшего Суть...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Извините, я не Пушкин,
Не пишу хвалебных од,
А стихи мои что стружки,
Пыхнувшие в дымоход.
Отгорели, отпылали,
Обратились в серый прах,
Разнесло их по мистралям,
По Бореям впопыхах.
В закоулках века тени,
На фасаде голоса…
Извините, я не гений,
Не сплетаю чудеса.
Не заложник у бумаги,
У времён не дебитор,
Я на сцене жизни трагик,
Скоморох и режиссёр.
И не нужно ждать чего-то,
Вышибающее дух –
Самому мне нужен плотик
В океане из прорух…
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Очарованные строки побежали...
Под невежественный локоть,
Не теряя с миром связь,
Очарованные строки
Побежали, торопясь.
Слово к слову ожерельем,
Буква к букве огоньком…
Сумрак свистнул свиристелью
И накрыл тебя платком.
Спи!
А мне уже не спится,
Я ещё поговорю
С растревоженной страницей,
Пригвождёной к сентябрю.
Ей в тисках моих незнаний