Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Брехт Бертольд

¹⁹³⁵

ОБ УЧЕНИИ БЕЗ УЧЕНИКОВ

Учить без учеников, Писать без признания Трудно. Радостно выходить по утрам Со свежеисписанными листами. Наборщик ждет тебя, ты спешишь через шумный рынок, Где торгуют мясом и рукомеслом; Ты продаешь слова. Шофер ехал быстро. Он не успел позавтракать. Он рисковал на поворотах. Он входит в дверь торопливо: Тот, за кем он приехал, Уже в пути. Там говорит тот, кого никто не слушает: Он говорит слишком громко. Он повторяется. Он говорит неверно. Его никто не поправит.

ПАССАЖИР

Когда-то

давно я учился Шоферскому делу, и, бывало, инструктор приказывал мне Закурить сигару, и стоило ей — В какой-нибудь уличной пробке или на крутом повороте — Погаснуть, он меня гнал от руля. А еще Он рассказывал мне во время езды анекдоты, и если, Целиком поглощенный рулем, я не смеялся, он у меня Руль отбирал. «Мне становится не по себе, — говорил он, — Мне, пассажиру, тревожно, если я вижу, Что водитель так поглощен Процессом вожденья». С тех пор, когда я работаю, Я стараюсь не слишком углубляться в работу. Я поглядываю по сторонам, А то и совсем прерываю работу, чтобы чуть-чуть поболтать. Ездить со скоростью большей, чем та, при которой я в силах курить, Я отвык. Я думаю О пассажирах.

РАЗМЫШЛЕНИЯ ДЕВУШКИ ИЗ РЕВЮ ВО ВРЕМЯ СТРИПТИЗА

Моя судьба такая-растакая! Батрачить на искусство мне пришлось, В мужчинах слабых похоть растравляя… Но на вопрос, Что все же ощущаю, всякий вечер На сцене щеголяя без всего И выставляя тайное, — отвечу: — А ничего… Помчусь к автобусу… Двенадцать скоро… Сыр надо брать в соседнем магазине… Толстуха плачется: топиться впору… Ножом грозил мне… Полупустой… В субботу!.. Скоро полночь… Прибавь улыбки… Воздух — жуть одна!.. А ну, заткнись! Я показала… Сволочь! За комнату должна… Что ж, молока не буду брать… Немножко Сегодня надо задом повилять, Но не показывать им весь… Кормежка Такая в «Желтом псе», что тянет рвать.

¹⁹³⁶

ЕСЛИ КАМЕНЬ ГОВОРИТ, ЧТО ОН ХОЧЕТ УПАСТЬ НА ЗЕМЛЮ…

Если камень говорит, что он хочет упасть на землю, Когда в воздух его швыряешь, — Верь ему. Если вода говорит, что вымокнешь ты, В воду войдя, — Верь ей. Если пишет тебе подруга о том, что хочет приехать, — Не верь ей. В этих вопросах Не участвуют силы природы.

ЗАЧЕМ НАЗЫВАТЬ МОЕ ИМЯ?

1 Я подумал: в далекие годы, когда Развалится дом, где я проживаю, И сгниют корабли, на которых я плавал, Люди имя мое назовут Вместе с другими. 2 Потому ли, что я славил полезное, то, Что в мои времена не считалось высоким, Потому ли, что с религией бился, Потому ли, что с угнетеньем боролся, или Еще по какой причине. 3 Потому ли, что я был за людей, и на них Полагался, и чтил их высоко, Потому ли, что сочинял стихи и любил свой язык, Что учил их активности или Еще по какой причине. 4 Вот почему я подумал, что имя мое Назовут, на гранитной плите Начертают, из книг Возьмут его в новые книги. 5 Но сегодня Я согласен — пусть оно будет забыто. Зачем Спрашивать о пекаре, если вдоволь хлеба? Зачем Восхвалять уже растаявший снег, Если скоро выпадет новый? Зачем Нужно людям прошедшее, если у них Есть будущее? 6 Зачем Называть мое имя?

¹⁹³⁶

МЫСЛЬ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ КЛАССИКОВ

Голая

и неприкрашенная, Она не робея подступает к тебе, потому что уверена В своей полезности. Ее не смущает, Что с нею ты некогда был знаком, ей довольно того, Что ты ее позабыл. Она говорит с грубой прямотой, Как подобает великим. Без околичностей, Без предисловий — Она пред тобой возникает, ожидая внимания, Ибо полезна. Ее слушатели — нищета и нужда, которым ждать недосуг. Холод и голод следят За вниманьем слушателей. Малейшее невниманье Обрекает на гибель. Но хоть и властно она выступает, Все ж признаёт, что без слушателей она ничто. Если б они ее не принимали, она бы не знала, Куда ей идти и где оставаться. Их не уча и у них не учась, у них, своих слушателей, Которые еще вчера коснели в невежестве, Она бы мгновенно утратила всякую силу, сошла бы на нет.

КАЖДЫЙ ГОД В СЕНТЯБРЕ, К НАЧАЛУ ШКОЛЬНЫХ ЗАНЯТИЙ

Каждый год в сентябре, к началу школьных занятий, Стоят по рабочим окраинам женщины в писчебумажных лавках И покупают для детей учебники и тетради. В отчаянии выуживают они последние гроши Из потрепанных сумочек и сокрушаются, Что знание нынче так дорого. Они не догадываются, Насколько плохо то знание, которое Предназначено для их детей.

БЕДНЫМ ОДНОКЛАССНИКАМ ИЗ ПРЕДМЕСТЬЯ

Бедные одноклассники в худых пальтишках Приходили на первый урок с опозданьем, Потому что матери заставляли их разносить молоко и газеты. Педагоги Им записывали выговоры в журнал. Пакетиков с завтраком у них не было. На переменах Они уроки готовили в уборной. Это запрещалось. Перемена Существует для отдыха и еды. Когда они не знали значения «пи», Педагоги спрашивали: «Почему бы Тебе не остаться в той грязи, из которой ты вышел?» Про это они знали. Бедным одноклассникам из предместья Маячили мелкие должности на государственной службе, Потому они и долбили В поте лица Параграфы из захватанных учебников, Учились подлипать к учителям И презирать своих матерей. Мелкие должности бедных одноклассников из предместья Лежали в земле. Их конторские табуреты Были без сидений. Их надежды Были корнями коротких растений. Какого черта Их заставляли зубрить Греческие глаголы, походы Цезаря, Свойства серы, значение «пи»? В братских могилах Фландрии, для которых они предназначены, Что им нужно было еще, Кроме небольшого количества извести?

РАЗБОЙНИК И ЕГО СЛУГА

(Из «Детских песен»)

Два разбойника в гессенских землях Промышляли ночной порой. Был один из них тощ, как голодный волк, И был толст, как прелат, второй. Дело в том, что один господином был, А другой был его слугой. Все сливки снимал с молока один, Что осталось — хлебал другой. И когда крестьяне повесили их На одной веревке тугой — Был один из них тощ, как голодный волк, И был толст, как прелат, другой. И стояли крестьяне в сторонке, крестясь, И вопрос обсуждали такой: Понятно, что толстый разбойником был, Ну, а тощий — он-то на кой?

¹⁹³⁷

ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН И МОЙ ДРУГ КАМЕНЩИК

(Из «Детских песен»)

Император великий Наполеон Росточком был карлик Мук, Но вздрагивал мир, если задницей Издавал он чуть слышный звук. Неужто вся сила в заднице? Нет, конечно: имел он пушки И мог всех раскромсать на гуляш, А если кто не вздрагивал, Тех брал он на карандаш. Но, впрочем, всякий вздрагивал… Есть друг у меня, он каменщик, — Знай вкалывай, не ленись! Но стоит ему чего захотеть, В ответ он слышит: «Заткнись!» Говорят ему грубо: «Заткнись!» А имел бы каменщик пушки, Так хоть пьянствуй весь день и ленись, Он всем бы владел, чего захотел, И никто б не ответил: «Заткнись!» Не посмел бы сказать: «Заткнись!»