Стихотворения

Тиняков Александр Иванович

Реканати

Ты – голгофа, Реканати! В тишине твоей страдал И без жалоб, без проклятий Леопарди угасал… Здесь – горбун, бедняк и Гений, Встретясь с женской красотой, Полон тягостных мучений, Бил о стену головой. От скупой Аделаиды, Что ценила лишь гроши, Здесь несчетные обиды Принимал поэт в тиши. И, проживши век свой в морге, Он недаром воскресил То, что древле на Аморге Симонид провозгласил. Встреча с ветреной Тоццели, Как нежданная весна, Возрастила асфодели В бедном сердце горбуна. Но жестокой ножкой Фани Смяла бедные цветы, И остался он в тумане, Без

любви и без мечты. Он прошел под гнетом горя, Безнадежной скорбью пьян, Презирая и не споря, Тих и грустен, как Тристан. Мы ни жалоб, ни проклятий Не услышали с креста… Помни ж, тихий Реканати, – Пыль руин твоих свята! 29 октября 1911 с.Пирожково

На Шабаш

1. Черный вечер мутью топкой Заливает все вокруг… Что мне делать – слабой, робкой, В жутком доме, без подруг? 2. Только стукнет в ставень ветка – Закричать готова я, – Но дала на днях соседка Мне волшебного питься. 3. «Страх отбрось! Чего бояться? – Говорила Марта мне. – Перед тем, как раздеваться, Выпей это в тишине. 4. А потом сними рубаху, Крест подальше прибери, И бока, и грудь без страху Мазью темною натри». 5. Чую – вздох нездешний веет… То не мертвый ли Густав? Но в заветной склянке рдеет, Словно кровь, настой из трав. 6. Ужас давит, тьма печалит, Я одна средь мертвецов… Вся дрожу… но кубок налит Мутной влагой до краев… 7. Нет ни капли больше в кружке, Все я выпила до дна И – как в праздник на пирушке, Разом сделалась хмельна. 8. Что со мной? Сама не знаю! Я – как перышко легка, И поспешно натираю Мазью бедра и бока. 9. Слово тайное шепнула: «Oben auss und nigrends an!» И – как птица, упорхнула В синий ласковый туман!.. ………………………………….. 10. Струи света, – злы и тяжки, – В щели ставень поползли, Я больная, без рубашки, На полу лежу, в пыли. 11. Но зато, как мутью топкой Вечер смоет все вокруг, Я не буду больше робкой И печальной без подруг! 22 января 1912 с.Пирожково

Тукультипалешарра

(Царь Ассирии около 1130г. до Р.Х.)

О, Тукультипалешарра! Сын губительной Иштар, Блеск багряного пожара, Властелин жестоких чар! Как вулкан свирепо мечет Тучи пепла, глыбы лав, Так людей на поле сечи Ты бросал, к войне взалкав. Ты карал их, ты разил их, Щедро сыпал труп на труп, Пировал на их могилах И точил свой львиный зуб. Двадцать пять твердынь разрушив Во враждебной Курхиэ, – Ты смирил навеки души В обезбоженной земле. Страны дальние Наири Троекратно покорив, Над руинами в порфире Стал ты, грозен и красив. Отдаленным поколеньям Буквы острые, как нож, – О тебе поют – и пеньем Будят в сонных душах дрожь. О, Тукультипалешарра! Славя блеск твоих побед, Шлю я грозному удару Эхо слабое в ответ! Внук Мутаккильнуску гневный! Сын губительной Иштар! Не отринь мой стих напевный – Вечной славе скромный дар! 24 января 1912 Пирожково

Вулканы острова Гаваи

Пять крупных роз на малом стебле, Пять роз Гавайского венка! Вы – лоно матери колебля, Цветете долгие века. В глубоких безднах ваши корни, Их первозданный греет жар, – Но с каждым веком вы покорней Суровой власти смертных чар. Уж три цветка блестят слабее, И не ползут по их стволам Огня живительного змеи, Чтоб прянуть к тихим небесам. Но две сестры в могучем зное Еще сверкают в тьме ночей, Хоть волны рос – «пахоэхоэ» Все тише льются с их стеблей. Но будет Осень Мировая! Тогда земля, как зрелый плод, Эфир холодный рассекая, На лоно Солнца упадет. Тогда

опять блеснут багрянцем Черты небесного лица И золотым протуберанцам Не будет меры и конца!.. Тогда и ты, венок Гаваи, Услышишь зов: «Цвети! пылай!» – И снова брызг огнистых стаи Прольет, шипя, Хуалалай! И пусть в великом напряженьи Погибнут мощные стволы, – Но ждет огонь и возрожденье За царством серости и мглы. 24-25 января 1912 Пирожково

Встречной

Посв. Вал. Георг. К.

Вся ты – ветер, вся ты – буря, Вся стремленье и порыв! Каждый штрих в твоей фигуре Молод, четок и красив. Крепкой ручкой вздернув юбки, Ты спешишь куда-то вдаль, Блещут розовые губки Сквозь волнистую вуаль. И стучит о камень бодро Каблучок высокий твой, И танцуют плавно бедра Под жакеткой вырезной. Изогнувши стан свой полный, Груди выставив вперед, Ты бросаешься, как в волны, В городской водоворот. Ты спешишь, глаза прищуря, Ветру локоны отдав, Вся стремительна, как буря, И свежа, как запах трав! 10 мая 1912 Москва

VI ЦВЕТОЧКИ С ПУСТЫРЯ

Посвящаю тени Ф.П. Карамазова

Вступление

Люблю ходить по пустырям, Средь сорных трав и хлама: Там все составлено из драм, Там что ни шаг, то драма. Беззубый белый гребешок, Клочки турецкой шали И бесподошвенный носок – Мне много рассказали. Скрывались долго вы в пыли, Ненужные предметы, И, наконец, во мне нашли Любовного поэта. Из пышных спален и дворцов И из глухих хибарок Судьба приносит мертвецов Пустырику в подарок. И – завершенности любя, – Люблю я вас, огрызки! И Жизнь, и Смерть идут, губя! Все к Пустырю мы близки! 6 декабря 1908 Москва

Плевочек

Любо мне, плевку-плевочку, По канавке грязной мчаться, То к окурку, то к пушинке Скользким боком прижиматься. Пусть с печалью или с гневом Человеком был я плюнут, Небо ясно, ветры свежи, Ветры радость в меня вдунут. В голубом речном просторе С волей жажду я обняться, А пока мне любо — быстро По канавке грязной мчаться. март 1907

Старый сюртук

Я старый, скромный сюртучок. Потерт. Изъеден молью. Повешен в темный уголок, В унылое подполье. Здесь пауки во мне кишат, И – под покровом мрака – Супругов самочки едят Сейчас же после брака. И вот вишу я на крючке В подпольном заточеньи И вижу только в паучке Вселенной отраженье. Декабрь 1908

КОСТЬ

Я – обглоданная кость. Мною брезгуют собаки. Но во мне таится злость, Как паук во мраке. Мне лежать здесь не всегда: Станут возле двое драться, – Постараюсь я тогда Под руку попасться. Обезумеет рука, Череп чей-то вкусно хряснет; Пропадет моя тоска, Злость моя погаснет. Попаду затем я в суд Для свидетельства о драке, А потом меня начнут Вновь глодать собаки. Декабрь 1908

Весна

На весенней травке падаль… Остеклевшими глазами Смотрит в небо, тихо дышит, Забеременев червями. Жизни новой зарожденье Я приветствую с улыбкой, И алеют, как цветочки, Капли сукровицы липкой. 6 декабря 1908 Москва

Влюбленный скелет

Я давно уж на погосте. Ноют тлеющие кости. Гроб мой тих, и глух, и нем. Приходи, соседка, в гости: Истомился я совсем. Здесь в могильной клыбели Щели глаз в глазные щели, Полны страсти, мы вонзим. От любви мы в жизни тлели, А в могиле догорим! Май 1908