Стихотворения

Тиняков Александр Иванович

Молитва гада

Я – гад. Я все поганю Дыханьем уст гнилых И счастлив, если раню Невинных и святых. Любовь и благородство Мне любо осквернять, Я лишь свое уродство Могу благословлять. Мой горб – моя отрада, Он мне всего милей, И нет прекрасней смрада, Чем смрад души моей. Влюбленными глазами Смотрю на гниль свою И черными словами Создателя пою. Хвала Тебе, Всесильный, За то, что я урод, За то, что червь могильный Во мне живом живет, За то, что я не знаю К Тебе любви живой, За то, что

презираю Я рай пресветлый Твой! 27 апреля 1910 Москва

Ретроспективные воспоминания

На свет родился я впервые птицеядом, Свирепым пауком; Имел я восемь лап, был переполнен ядом И жил в лесу глухом. Я бережно растил лоснящееся брюхо Среди сетей тугих И терпеливо ждал, когда птенец иль муха Запутается в них. Тогда я, не спеша, в испуганную гостью Свой я переливал И, жаждою томясь и сладостною злостью, Горячий труп сосал. Цвело в моей душе, в моем паучьем теле Немного чувств тогда: Лишь ярый гнев да страх во мне всегда горели, Да похоть иногда. Я часто издали горящими глазами Смотрел на паучих, Я восхищался их роскошными телами, Но я боялся их. Однажды видел я, как самкою нарядной Растерзан был сосед, И стал с тех пор смотреть на брак я безотрадно И горестно на свет. И, проведя всю жизнь отшельником смиренным, Я в должный час издох. Мой ядовитый труп раздавлен был надменным Нажатьем чьих-то ног. Но вот опять живу, опять на свете белом Томлюсь под игом мук; На этот раз одет я человечьим телом, Но все же я – паук! Как и тогда, я зол, и боязлив, и жаден, Живу в глухих углах, И если вижу я родных свирепых гадин, Меня объемлет страх. Встает тогда в мозгу жизнь прежде прожитая, И меркнет разум мой, И воскресает вновь душа паучья, злая В груди моей больной. Мне хочется тогда в углу укромном скрыться, И паутину ткать, И ядовитым ртом в немую жертву впиться, И кровь сосать, сосать! 12-17 июня 1910 Москва

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Текели-ли!

Гигантские белые птицы то и дело

вылетают из-за завесы и исчезают

с вечным криком – Текели-ли!

Э.По

Я проклял путь, который мне отмерен, Отверг услады скованной Земли И – между льдин безжизненных затерян, На Полюс Вечный правлю корабли. Все тихо спит под саваном тумана, Лишь птицы с криками: «Текели-ли!» – Навстречу мне над гладью океана Летят, блистая смертной белизной… Их криком сердце напоследок пьяно. И пьян, и весел белый парус мой! Как я, бестрепетно он вдаль стремится И празднует прощание с Землей. Мне ваш привет, неведомые птицы, Родней всего, что бросил я вдали, И пусть туда, назад, мой крик домчится, Чтоб чуждо там пропеть: «Текели-ли!» Пускай – как все, – он будет там непонят, Пуская не долетит он до Земли И в океане сумрачном потонет, Надежду обману в последний раз… Мне все равно! Мой дух уже не стонет, Огонь сомнений навсегда погас. Сомкнулись веки под холодной пылью… Звучит, как музыка, прощальный час… Растут в душе сверкающие крылья… Придвинулась к лицу немая твердь… И с радостью последнего усилья, Открыв глаза, я вижу лик Твой – Смерть! Январь 1908 Москва

ТРЕУГОЛЬНИК

Вторая книга стихов 1912-1921

I ПРЕЛЕСТИ ЗЕМЛИ

Я люблю мою темную землю

Ф.Сологуб

Прелести земли

Прекрасен лес весною на рассвете, Когда в росе зеленая трава, Когда березы шепчутся, как дети, И — зайца растерзав, летит в гнездо сова. Прекрасно поле с золотистой рожью Под огневым полуденным лучом И миг, когда с девическою дрожью Колосья падают под режущим серпом. Прекрасен

город вечером дождливым, Когда слезятся стекла фонарей И в темноте, в предместье молчаливом, Бродяги пробуют клинки своих ножей. Прекрасна степь, когда — вверху мерцая, Льют звезды свет на тихие снега, И обезумевшая волчья стая Терзает с воем труп двуногого врага. 16 июня 1912 Москва

Слава будням

Чудесней сказок и баллад Явленья жизни повседневной — И пусть их за мечтой-царевной Поэты-рыцари спешат! А мне милей волшебных роз Пыльца на придорожной травке, Церквей сияющие главки И вздохи буйные берез. Пускай других к себе влекут Недосягаемые башни, — Люблю я быт простой, домашний И серый будничный уют. Мелькнув, как огненный язык, Жар-птичьи крылья проблистали, – Но я люблю земные дали И галок суетливый крик. Жар-птица в небо упорхнет, Но я не ринусь вслед за нею. К земле любовью пламенею И лишь о ней душа поет. Поет, ликует и — молясь, Благословляет все земное: Прохладу ветра, ярость зноя, Любовь и грусть, цветы и грязь! Февраль 1914 Петербург

Весна

Исступленные быки На дворе ревут о тёлках, Облака светлы, легки, Пух зеленый на ветёлках. Стали бабьи голоса Переливней и страстнее, Стали выше небеса И темней в садах аллеи, По полям шныряют псы, Уязвленные любовью, Наливаются овсы Изумрудной, чистой кровью. И на всю живую тварь Льет свой свет благословенный Затокудрый, мудрый царь, Наш хранитель во Вселенной! Март 1914 Петербург

Дары осени

С тихой радость приемлю Щедрой осени дары: В небе рдяные ковры, Златом устланную землю И туманы вечеров Над затишьями лугов. Устремив бесцельно взоры В ненаглядную лазурь, Уношусь душой от бурь В безмятежные просторы – Волен, чист и одинок И от битв земных далек! Октябрь 1919 Москва

Во дни войны

Душа поет, не замечая, Что ныне петь бы ей не след, Что всюду – страшная и злая – Война зажгла кровавый свет. Но пусть войной живет рассудок… Все так же радостно дыша, Красой лазурных незабудок Полна поющая душа. В ответ шипению шрапнели И гулу пушек и мортир Я тихим голосом свирели Провозглашу: «Прекрасен Мир!» Прекрасны гибкие травинка, Селенья, рощи и поля, И над полями паутинки, И все, что нам дает земля. Пускай же демон бранной бури Терзает человечью плоть, – Я верю: вечен свет лазури И мудро-благостен Господь! Октябрь 1914 Петербург

Во дни борьбы

Нет ни разлада, ни уныния И все в природе, как всегда: Все те ж на небе ризы синие И звезд алмазных череда. Все с той же грустью усладительной На землю льется лунный свет, Все к той же цели ослепительной За солнцем мчится рой планет. И так же с веток листья падают, Чтоб новым листьям место дать, – И всюду нас в природе радуют Закон, согласье, благодать… Октябрь 1919 Москва

На пляже

Нашатавшись по грязным притонам, Опозорив себя в кабаках, Нынче глупым, невинным тритоном Я лежу на прибрежных песках. Вижу женщин в купальных костюмах, Голых ног розовеющий цвет, Но ни смуты в разнеженных думах, Ни желаний пылающих нет! Август 1913 Териоки

Безжеланная любовь