Стихотворения

Тиняков Александр Иванович

Погребение любви

Здравствуй, мертвенная сонность! Леденей покорно, кровь! В черных волнах утонула Искрометная влюбленность, В тихом гробике уснула Светодарная любовь! Ночью злою, темнолонной, В час, когда в пролет окна Бьются бабочки метели, Я — забытый и бессонный — Сознаю, что улетели И влюбленность, и весна! Жутко тлеет час прощанья, Чую – стынет в жилах кровь… И покорно я свершаю Чин последнего лобзанья И навеки погребаю В тихом гробике любовь! Ноябрь 1908

Голгофа

Октавы

Посв. А.М.У.

Опять

в моем израненном мозгу Ведут мечты свой танец хороводный; Но я свой холод свято сберегу, Я страстью не зажгу души бесплодной, Не дамся в плен коварному врагу И встречу смерть безрадостно-свободный. Пусть мысль ко мне бесстрастная придет, И я за ней пойду на эшафот. С его высот, волнение смиряя, Я посмотрю на тленный мир земной И на врата отвергнутого рая, Что призрачной сияют красотой… Но – вдруг! – душа поникнет, замирая, Смущенная предсмертной тишиной, И на пороге горестных страданий Ее взволнует дрожь воспоминаний. И в час, когда безвольно на кресте Повисну, широко раскинув руки, Я вспомню о загубленной мечте И воззову в невыносимой муке Опять к любви и к юной красоте… Но буду гаснуть без ответа звуки!.. С креста себя не в силах уж сорвать, Я буду там висеть и умирать. Вытягивая судорожно члены И с бешенством в темнеющих зрачках, Напрасно буду ждать я перемены! Замрут мои призывы на устах, Растают, словно клочья белой пены, И жизнь моя развеется, как прах. Но пусть грозят мне горькие страданья, – Я все же прочь гоню свои желанья! 1-2 июля 1910, Москва

ACONITUM NAPELLUS

Твой пышный венчик фиолетов, Твой корень ядом напоен И – по преданиям поэтов – Ты пастью Цербера рожден. Туманит запах твой лукавый, Твоя окраска взор влечет, Но вкус твой гибельной отравой Язык и губы едко жжет. Ты, как любовь, в уме рождаешь Созвездья пышных, пылких грез, Но после болью поражаешь И одыблением волос! 13 января 1910 Москва

ЭДИП

К прекрасноликой Иокасте На ложе я – как муж – всходил И вместе с ней из кубка страсти Напиток ядовитый пил. Рукою жаждущей лаская Изгибы груди, я не знал, Что я – убийца старца Лая, Что мужем матери я стал. Но грянул гром, разверзлось небо, Открылась истина в огнях – И мать-жена во мглу Эреба Сошла – и мрак в моих очах. Я был царем и стал я нищим. Супругом был – и вот один, Боясь приблизиться к жилищам, Брожу среди пустых равнин. Меня Алекто грозно гонит, В лицо губительно дыша, И в неутомной муке стонет Моя скорбящая душа. И медлит Фанатос приходом, Хоть каждый миг ему я рад, Томясь под гневным небосводом И болью огненной объят. …Но иногда, в виденье сонном, Мечтою прежней я живу И зовом трепетно-влюбленным Супругу милую зову. И снова полн кипящей страсти, И снова жажду и дрожу, И к светлоликой Иокасте На ложе брачное всхожу. Ноябрь 1907

* * *

Меж чувств людских, покрытых пылью И тленьем тронутых давно, Своим убожеством и гнилью В глаза бросается одно. Оно ползет, как червь безглазый, Из рода в род, из века в век, Им, как мучительной проказой, Повсюду болен человек. Оно ко всем змеей шипящей Вползает в мозг, и в грудь, и в кровь,— И это чувство — труп смердящий, Паук безжалостный, Любовь! Ты, низвергавшая святыни, Ты, мир державшая во зле, Прими мое проклятье ныне, Внемли моей святой хуле! Гряди, о Смерть! Своим дыханьем Навек Любовь обезоружь! И

чтоб с пылающим желаньем К жене не влекся больше муж, Чтобы огнем призывным очи Не загоралися у жен, Овей нас, Смерть, прохладой ночи И погрузи нас в вечный сон! 27 апреля 1910, Москва

II ПРИРОДА

Апрель

Лилейно-легкими перстами Лелеет грудь Земли Апрель, Любовно-лирными словами Вливает в жилы сладкий хмель И сладострастными руками Влечет на брачную постель. Свирель в полях запела нежно; Любовью глубь сердец полна; Одежда яблонь белоснежна; Волна в реке бежит вольна, И к травам льнет она мятежно, В лазурь и в землю влюблена. В тиши лесной и густосмольной, Танцуя с легким мотыльком, Царь эльфов — радостный и вольный, – Коснулся ландыша крылом, И — звон пролился колокольный В веселом сумраке лесном! Декабрь 1909

Май

Пастораль

Торжествуй, веселый Май! Развевай Над землею стяг лазурный И рукою щедрой лей Нам елей Ласки нежной и безбурной. Брось на внешний луг покров Из цветов, Облети вокруг беседки, Где к жасмину льнет сирень, И одень Млечно-белым пухом ветки. А когда луна взойдет И вздохнет Ночь, печали убаюкав, Пусть рассыплет средь ветвей Соловей Перекатный жемчуг звуков. Позабыв тогда про сон, На балкон Выйду я, ему внимая, Душу с ним свою солью И спою Светлый гимн во славу Мая! >Декабрь 1909

Ревность лешего

Ужален я злою змеею – Змеею любовной тревоги, И вою, и вою, и вою В своей одинокой берлоге. Замолкну, замру на мгновенье: В лесу помертвелом все тихо, Но где-то в глуши, в отдаленьи Смеется с другим лешачиха. С другим лешачиха смеется, С другим забавляется милым, И кровь моя синяя льется, Как адское пламя, по жилам. И снова ужален тоскою, Завидуя сладким утехам, Я вою, я вою, я вою – И лес откликается эхом! 29 января 1910 Москва

Корни и цветы

Сок цветочный пьян и лаком, Воздух негой напоен. Над атласно-алым маком Вьется желтый махаон. Синий бархат волкобоя Обольщает пчел и ос, И ласкают волны зноя Стебли трав и ветки роз. Веткам любо, но в затворах Слышен ропот под землей: То корней угрюмых шорох, Ждущих влаги дождевой. Если б вы могли – о, корни! – Хоть однажды увидать Красоту лазури горней, Вы не стали бы роптать. Жить хотите вы? Но верьте, Что мудрей живут цветы, Отдаваясь вечной смерти За мгновенье красоты! 15 января 1910 Москва

Смерть цветов

След дождя ночного высох, Засинели небеса, И на вянущих нарциссах Серебром зажглась роса. Но цветы бесстрастны, немы, Клонит им головки сон, Не прельщают диадемы Тех, кто Смерти обречен. Чья их нежность обласкает, Чем обманет прах земной, Если Вечность обещает Им отраду и покой? Хмару жизни прояснила Смерть немеркнущим лучом; Громче птиц поет могила Упоительный псалом. И в безгорестной истоме Умирают лепестки, Утопая в водоеме Смертно-радостной реки! 28 января 1910