Стихотворения

Тиняков Александр Иванович

Завет Марата

Скрываясь в сумрачном подвале, Твердил о мщении Марат, И речи буйные звучали Над миром старым, как набат. И пробужденные французы, Заслышав пламенную речь, Сбивали цепи, рвали узы, Хватали пику, нож и меч. Расправив согнутые спины, Восстала нищета и голь, И нож кровавой гильотины Увидел над собой король. Пришел черед тяжелым драмам, Воздвигся жертвенный костер: Маркизам, принцам, знатным дамам Пришлось ложиться под топор. Неукротим в священном гневе, Круша все старое навек, Народ гордячке-королеве Бесстрашно голову отсек. Поникло все во вражьем стане Под ярым натиском толпы: Ушли из Франции дворяне, В подполье

спрятались попы. Декреты вольного Конвента Вносили всюду яркий свет, За Революцией, как лента, Тянулся длинный ряд побед. Но, победив, забыл Марата Освободившийся народ – И вот за то пришла расплата – Наполеона тяжкий гнет. Настало снова лихолетье, Воскресли духом богачи, Народ по-старому под плетью Вникал в господское «Молчи!» Народ по-старому сковали Лихие цепи нищеты, А тунеядцы пировали, Глумясь над горем бедноты. Теперь опять пора свободы, Бьет Революция в набат, И мнится: вновь зовет народы На праздник мщения Марат! Смотрите ж, вновь не совершайте Ошибки страшной прошлых лет И знамя мести не склоняйте Вплоть до решительных побед. Когда последнего буржуя Лишим последнего рубля, Тогда лишь, радостно ликуя, Вздохнет свободная земля. До тех же пор штыки готовьте, Щедрее лейте вражью кровь И правду мести славословьте, Чтобы не стать рабами вновь! <1919>

Красноармейцы

От гулкой машины фабричной, От мирной сохи полевой На зов революции зычный Сошлись мы под стяг боевой. Мы Армии Красной солдаты, И мы защищаем в бою Свои деревеньки и хаты И землю, и волю свою. За нашу святую свободу, За нашу Советскую власть, Служа трудовому народу, Не страшно в сражении пасть! Напрасно всех стран паразиты Пытаются нас обмануть, – Их верные слуги разбиты И прошлого им не вернуть. Юденич пытался нахрапом Рабочий занять Петроград, Но хищно протянутым лапам Пришлось убираться назад. Мечтая о царской порфире, Колчак нам, свирепый, грозил, А ныне бежит из Сибири, Лишенный и войска, и сил. Деникина черная свора, Зарвавшись дошла до Орла, Но мы ее вышибли скоро, И вот она вспять потекла. Царицын и Харьков с Полтавой – Под властью рабочей руки, И движутся дальше со славой Бесстрашные наши полки. Туда, где пшеница и уголь, Идем, оттесняя врага. И кто нас удержит? Не вьюга ль? Не зимние ль злые снега? Но мы над морозом смеемся, С пути не собьет нас метель, Мы полной победы добьемся, – Ведет нас великая цель. На зов революции зычный Собрались мы, дети труда, – И к прежней судьбе горемычной Народ не вернуть никогда. Мы внемлем великим заветам, Которые Ленин дает, И смело за правдой и светом Идем все вперед и вперед. Бесстрашны, и сильны, и ловки, – Недаром мы – дети нужды! И дружно стреляют винтовки Под знаменем Красной Звезды. И будем стрелять и сражаться, Покуда наш враг классовой Не станет, хрипя, задыхаться Под нашей рабочей рукой! <Декабрь 1919>

Новогодний обет

(1920)

В грядущем году, как и в старом, Восставший народ трудовой Ответит могучим ударом На каждый удар боевой. В Советской Республике порох Еще не иссяк до конца – И дрогнет не раз еще ворог Пред гневом народа-бойца! Не выроним красного стяга, Поднимем его к небесам, И уж не уступим ни шага Советской земли палачам! <Декабрь 1919>

Тыл – Фронту

Дружно соберем усилья И к одной направим цели: Чтоб героев наших крылья В грозных битвах не слабели. Мы на фронт им в помощь двинем Толпы новых коммунаров, – Вражьи силы опрокинем Градом пламенным ударов! А в тылу мы труд усилим И старания утроим, Хлеб сбреем, дровец напилим Семьям признанных героев. Цель у всех одна и та же, Мысль одна во всем народе: Чтоб не даться силе вражьей И остаться на свободе. Тыл и фронт в едино слиты, Тыл и фронт стремятся к бою – И

навек враги разбиты Будут нашею рукою! <Январь 1920>

9-е Января

(Рассказ старого рабочего)

I

Мы крепко верили священнику Гапону, И вот – едва взошла над Питером заря, Молебен отслужив, мы подняли икону И двинулись к дворцу с портретами царя. Со всех заводов шли такие ж вереницы Измученных нуждой и горем бедняков. Молитвы пели мы – и улицы столицы Гудели, как набат, от наших голосов. Мы верили в царя, как малые ребята, Мы думали, что к нам он выйдет, как отец, И станет он за нас, и ждет врагов расплата, И богачам придет погибель и конец. Казалось, – скоро мы достигнем нашей цели И станем все стеной у Зимнего Дворца… И с каждым шагом мы все задушевней пели, И разгорались в нас и мысли, и сердца…

II

Вдруг затихло наше пенье, Подалась толпа назад… Что такое за смятенье, Что такое за разлад? Мы не поняли сначала, – Мы не чуяли беды… Сзади масса напирала На передние ряды… Тут послышался впервые Нам ружейных залпов звук – И хоругви золотые Из рабочих пали рук. Мы кричали, мы бежали – Никого Гапон не спас. Злые пули догоняли И подкашивали нас. До своих углов убогих Кое-как мы доползли, Только многих, очень многих С той поры мы не нашли. Много их, убитых пулей Кровожадного царя… Но воскрес рабочий улей В день девятый января!

III

Когда прошли и ужас, и смятенье, Когда затих сиротский стон и плач, Мы поняли царево преступленье, Мы поняли, что Николай – палач! Доверчивы мы были, слишком глупы, И как детей нас обошел Гапон, – Но видели мы наших братьев трупы И щепки от расстрелянных икон! И с той поры, бушуя и пылая, Вражда к царю в народе расцвела, И грянул гром над троном Николая, И Революция его сожгла! И, может быть, в час грозного расстрела Мелькнуло в мыслях бывшего царя, Что это – правый суд за злое дело, За день кровавый января! <Январь 1920>

* * *

Звучи, рожок свободного горниста, Походный марш торжественно играй И армию народа-коммуниста К победам неустанно призывай! Любовь к свободе мощною рукою Объединит с геройским фронтом тыл И перед нашей ратью трудовою Падут во прах остатки вражьих сил! Январь 1920, Казань

Революция

Поэма в картинках

I. На улицах

День за днем у каждой хлебной лавки Все длинней становятся «хвосты». В них растут – средь ругани и давки, – Злые речи, сплетни и мечты. – Царь воюет… Он-то сыт и тепел! Посмотрел бы, каково нам здесь нам… – Царь давно Россию нашу пропил, А царица продалась врагам… И растут чудовищные слухи, И горят глухим огнем сердца, И все яростней шипят старухи, На морозе стоя без конца. А мороз все крепче и упорней Щиплет кожу, пальцы леденит – И, не грея, солнце с выси горней На толпу голодную глядит. Вдруг открылись двери хлебной лавки И – как ночью мотыльки на свет, Сунулись к ней бабы и – средь давки – Слышат голос: «Хлеба нынче – нет!»

II. Царский поезд

В уютном и теплом вагоне Царь едет со штабом на фронт, За окнами – стужа и ветер, В закатной крови горизонт. Ха окнами – нищие хаты, Снега в бесконечных полях, За окнами – спит и томится Россия в тяжелых цепях. Но спущены плотные шторы, Горит электрический свет И весело царь совершает Свой скромный походный обед. Течет в драгоценные чарки Густою струею ликер, Хмелеют царевы любимцы, Нестройно шумит разговор. Грозится подвыпивший Нилов Вильгельма поймать за усы, А граф Фридерикс что-то шепчет С ужимками старой лисы. И хлопая рюмку за рюмкой, Сидит Николай за столом, И тихо качаются стены Пред пьяным, блаженным царем. …Шумит уносящийся поезд, Летит в неизвестную даль, – За окнами – вьюга и ветер, За окнами – скорбь и печаль. За окнами – стонет Россия И в бешенстве воет война, А в царском уютном вагоне Застольная песня слышна!