Стихотворения

Тиняков Александр Иванович

III.На заводах

Шуршат ремни и привода, Стучат станки, пылают печи – И все сильней гнетет нужда Рабочих согнутые плечи. Людей, припасы, деньги, труд Война глотает жадной пастью, И массы день за день живут, Клонясь все ниже под напастью. Когда приходит смены час, Не слышно хлестких прибауток, В устах беспечный смех погас И каждый взор угрюм и жуток. И нет веселости былой Во дни получки – по субботам, Без песен, хмурою толпой Идут рабочие к воротам. А дома – что? Нытье жены, Рассказы о растущих ценах Да вести страшные с войны О пораженьях и изменах. Так долго жить невмоготу, Нет больше силы для молчанья! И

стал рабочую мечту Манить к себе огонь восстанья…

IV. В думе

Пан Родзянко, потирая руки, Милюкову в думе говорил: «Не пора ль, почтенный муж науки, Нам ударить Николаю в тыл? На заводах все растут волненья, Сброд рабочий выступить готов… Николая сбросим, без сомненья, А потом и скрутим дураков!» Милюков задумался глубоко И сказал: «Оно, конечно, так… Но боюсь я выступить до срока… Да и страшен хамский мне кулак. Вызвать чернь на улицы не шутка, Но потом трудненько усмирить. Ах, недаром говорит наука, Что всегда полезно погодить…» Но Гучков, трясясь, как в лихорадке, Милюкова болтовню прервал: «Будет уж! Играл я долго в прятки И министрам сапоги лизал. Истомился я давно по власти И на все решительно готов! Мне не страшны россказни и «страсти» Про заводских нищих дураков! Мы сумеем усмирить их живо И на шею крепко им насесть!» Пан Родзянко посмотрел игриво И сказал: «У нас и средство есть! Вот Керенский: дорогой парнишка! На слова, как пулемет, он быстр, Хоть ума не видно в нем излишка, Ну, а все же: чем он не министр? Дуракам он о грядущем счастьи Будет петь залетным соловьем, – Мы ж в то время присосемся к власти И казну, и войско заберем!» Все решили: «Пан придумал мило; Дурачка продвинем мы вперед, На престол посадим Михаила И загоним под ярмо народ!»

V. Восстание

День ослепительный настал: Народ поднялся и восстал! Со всех концов, со всех углов Явились толпы бедняков, И грозный ропот: «Хлеба! Хлеба» – Казалось, – досягнул до неба! И были двинуты войска… Но вдруг солдатская рука, Освободившись от оков, Стрелять не стала в бедняков, И, став за правду и свободу, Примкнула Армия к Народу! Лишь полицейская орда, В своем усердии тверда, С церквей и крыш открыв пальбу, Пыталась изменить судьбу… Но быстро их иссякли силы И палачи легли в могилы! И вот в столицы весть пришла, Что нет уж векового зла: Царь отреченье подписал! И весь народ возликовал, И песня крови и железа – Взметнулась к небу Марсельеза!

VI. Радость победы

Словно огненные птицы, веют флаги над домами, И по улицам столицы люди стройными рядами, Шумно радуясь победе, все идут, идут куда-то… Голоса их как из меди, каждый в каждом видит брата! Тут – рабочий изнуренный, рядом – пышная девица И солдат, руки лишенный… И у всех, как солнце, лица! Все готовы верить в счастье, все кругом звенит от песен, Разом кончилось ненастье, стал весь мир – как рай, – чудесен!

VII. На распутьи

Но промчались недели, И увидели въявь бедняки, Что от радостной цели, Как и прежде, – они далеки. Когти хищные спрятав И принявши обличье друзей, На места бюрократов Села шайка лихих богачей. Все осталось как было: Так же мучат народ торгаши И рабочая сила Продается опять за гроши. Как и царь – притесняет Бедняков буржуазная власть, – И война раскрывает, Как и раньше, голодную пасть. На распутьи широком Очутился народ трудовой И в раздумьи глубоком Он пути не видал пред собой.

VIII. Ленин

Вдруг в эти дни смятенья и испуга, Как гром, молчание будя, Раздался голос ласкового друга, Раздался грозный клич вождя. Едва успевши выйти из вагона, Товарищ Ленин крикнул: «В бой!» – И всколыхнулись красные знамена Над

всею Русью трудовой! И в городах восстанья закипели, И по усадьбам батраки «Дубинушку» заветную запели, И взбунтовалися полки. По всей стране, от края и до края, Народ трудящийся восстал И, зову Революции внимая, Остатки рабства растоптал! И никогда людские поколенья Не позабудут гордый клич, Который в день смятенья и сомненья Провозгласил наш вождь – Ильич! Клянемся все, что власть капиталиста Мы не признаем никогда! Вперед, друзья! Над нами небо чисто И ширь земная ждет труда! Февраль-март 1920, Казань

Памяти парижской коммуны

В удушливом дыму пожаров, Под неумолчную пальбу Семья героев-коммунаров На битву вызвала судьбу. К спокойно дремлющему миру Париж воззвал: «Проснись! Вставай, – И буржуазному вампиру Владеть собою не давай!» Но мир не вник в призыв прекрасный, Париж остался одинок – И кровью жаркой, кровью красной Под пулями врагов – истек. Зверье из грязного Версаля Терзало чистые сердца, Но коммунары не дрожали, – Как львы, сражаясь до конца. Борцы в неравной битве пали, Но их могилы не молчат, – Они потомкам завещали Разрушить буржуазный ад. За гибель братьев-коммунаров Народ рабочий отомстит И градом громовых ударов Врага навеки сокрушит. Идем же в бой, бесстрашно-смелы, Овеяны огнем побед – И за парижские расстрелы Буржуазия даст ответ! < Март 1920>

В Германии

Стучат пулеметы. Растут баррикады. Свирепствует Носке – кровавый плач. Буржуи ликуют, нарядны и рады, В рядах пролетарских – и траур, и плач. Но снова и снова рабочие волны Стремятся на приступ, на крепость врагов, – И гнева, и боли, и ярости полны Предместья немецких больших городов. И сколько б рабочих в сраженьях ни пало, Победа трудящихся все же близка: Притупится скоро враждебное жало, Стрельба прекратится и – дрогнут войска. И, дрогнув, – торжественно, тихо и грозно Солдаты штыки повернут на господ… Спасать буржуазную власть уже поздно, – Проснулся повсюду рабочий народ! Его истерзали войной, голодовкой, Его истомили в окопах сырых – И вот он поднялся, и с вольной винтовкой Идет на врагов вековечных своих. Народные верны и тверды обеты – И пусть пулеметы сегодня трещат: В Германии скоро возникнут Советы И станет у власти пролетариат! 27 марта 1920

Революционная война

Мы не дрогнем, не отступим, Не сробеем пред врагом, – Кровью мы победу купим, В битву с песнею пойдем. Наше вольное оружье Будет памятно панам, Нарушающим содружье И грозящим смертью нам. Перед нашим грозным строем Дрогнет черная орда, Новой славой мы покроем Знамя братства и труда. Побегут во все лопатки Оробевшие паны И покажутся несладки Им последствия войны. 27 мая 1920

Польскому пану

Не одолев в бою открытом, Ты нам вонзаешь в спину нож И гадом смрадным, ядовитым Из наших городов ползешь. Но знай, злодей: врагом народа На веки вечные ты стал, Когда трубу водопровода В несчастном Киеве взорвал. Презренный прихвостень Европы, Ты свой измерил ли позор, Когда ты динамит в подкопы Клал под Владимирский собор? Подумал ли, как будет горек Для правнуков твоих тот день, Когда расскажет им историк Про дым сожженных деревень, Про эти взорванные зданья, Про слезы мирных горожан – И громко скажет в назиданье: «Все это сделал польский пан»? Так содрогайся ж, враг народный! Ты не минуешь наших рук, Тебя раздавит наш свободный, Красноармейский наш каблук! Июнь 1920