Стихотворения
Шрифт:
И крепче охвати упругий легкий шест,
И прыгай вверх стремительней и круче
К далекой грани солнечных небес.
И, бронзовое напрягая тело,
Над планкою на миг окаменев,
Взлети в полете радостно и смело
Сквозь брызги солнца к теплой синеве.
Высокий взлет и легкое паденье
Соедини в порывистом броске.
Шест оттолкни, сильней согни колени,
Упруго приземляясь па песке.
Всю крепость мышц и силу их почувствуй,
106
Вновь
И овладей стремительным искусством
Прыжка с шестом.
1937
* * *
Свирепый ветер рвется под бушлат
И гонит облака не уставая.
Так возникает утро, Ленинград,
Холодный лязг небыстрого трамвая.
Да, осень - это стынущий гранит,
Неву хранящий в сумрачных объятьях,
И в семь утра горящие огни,
И ветер этот, злобный, как проклятье.
Лежит у ног матросский сундучок,
А надо мной скупого неба просинь...
А улиц вид туманен и далек,
Стою, курю, и горек дым, как осень.
1937
ПОСЛЕДНЕЕ
За жизнь, за мед в телесном улье,
За дни, которым расцвести,
Пусть обожжет горячей пулей
Мои кудрявые виски.
И если жизнь грозит закончиться,
Уже неотвратим расстрел,
Не буду в воплях жалких корчиться,
А буду холоден и смел.
Душа до края не исчерпана,
Хоть кровь струится по плечам,
Но мозг в броне тяжелой черепа
Врагу задаром не отдам.
Уже палач спешит приказывать:
«Иди налево, коммунист», -
Но руки крепкие не связаны
107
И плечи сталью налились.
И с яростью последней мысли я,
Всю силу сжав в удар врагу,
Я стисну горло ненавистное
Тяжелой хваткой смертных рук.
И пусть над головой простреленной
Мои враги клинками вьют,
Я жизнь прошел дорогой смелою,
Я встретил смерть свою в бою.
1934
ОСТРОВ
Песчаный остров мрачен и суров,
За проволокой ржавою в тумане
Барак, кресты, полузаплывший ров...
Не так давно здесь были англичане.
Вздымался стек в руках офицер'oв
И падал на спину. В штыках холодной грани
День отражался, лязг тупой оков
Летел к заре, подобной свежей ране.
Там на скале, черневшей, как проклятье,
Я видел надпись: «Отомстите, братья!»
И пуль следы еще на камне стыли.
И, вынув нож и не щадя клинка,
Надежного, как слово моряка,
Добавил я па камне:
1940
ПРИХОД К МОРЮ
* * *
О, Балтика! Где бы я ни был,
Куда б ни вело бытиё,
108
Я буду любить это небо,
Холодное небо твое.
И город, что бурям преграда,
Где встал революции флот
На страже ворот Ленинграда,
Великих Союза ворот.
Летит над путями морскими,
Проходит сквозь штормы и град
Стальное короткое имя,
Как лозунг и клятва, - Кронштадт!
1940
ПРИХОД К МОРЮ
Ты никогда не видел раньше моря,
Но все пути влекли тебя к нему,
Мятущимся громам и бурям вторя,
Оно предстало взору твоему.
Бегут прибоя палевые ленты,
На скользкий камень силятся всползти.
Ты встал у моря, житель континента,
И целый час не можешь отойти.
И медленно из тьмы тысячелетий
Владыкой хмурым северной земли
Встает рыбак, бросавший в море сети,
Сплетенные из дикой конопли.
Встает дикарь, что, сжав упрямо зубы,
В полупотухшем, непогодном дне
Себя доверил вырванному дубу,
Рукам мохнатым и седой волне.
Встает матрос, пушкарь на чьем-то бриге,
В лицо пахнул морской тяжелый зной,
И это всё написано не в книге -
Всё сохранилось бережно душой.
109
И вновь, и вновь удары сердца громки.
На ветхий снимок лет ложится тень:
Вот твой отец, и ленточка «Потемкин»
На бескозырке, сбитой набекрень.
Перед тобой от края и до края
Не устает буруны воздымать
Клокочущая родина морская,
Всего живого истинная мать.
Ты видишь даль, сверкнувшую опалом,
Ты не уйдешь! Смотри вперед и жди...
А шторм гремит торжественным хоралом,
И голос волн поет в твоей груди.
1941
ОБЫЧНОЕ ДЕЛО
От пирса из гавани прочь в темноту,
И сразу соленую горечь
Невольно почувствует штурман во рту:
«Здорово, Балтийское море!»
И нить пеленгатора пересечет
Огонь, что от мола направо,
Обычное дело: осенний поход
Из нашего порта Либавы.
Обычное дело. Иные прочтут
Статью об ученьях в газете
И вслух помечтают о благах кают,
О легкой волне на рассвете.
А нам ни к чему эти блага кают,