Стихотворения
Шрифт:
Понятной тем, кто был в бою,
Я снова моего Петрова
В командной рубке узнаю.
На море нет ни вех, ни знаков,
Ни одного огня в ночах,
Лишь глыбы взорванных маяков
Лежат на темных островах.
Но я любуюсь с восхищеньем
Трудом людей, трудом машин,
Неукоснительным движеньем
На плесы, чистые от мин.
Бойцы росли в суровой школе
Родного моря своего,
Читая командира волю
Во взоре пристальном
132
О курс в безвестном шхерном горле,
Где заграждения черта,
Где минрепы со скрипом стерли
Оледеневшие борта!
Беззвучней, тише, незаметней,
Едва скользя в придонной мгле,
И карты давности столетней
Лежат на штурманском столе.
Не тот ли путь, которым в лето,
Когда поникнул шведский флаг,
Ходили русские корветы,
Обследуя архипелаг?
Здесь шел фрегат в картечном граде,
Схватившись с флотом короля.
Вглядись! Не твой ли гордый прадед
Вступил на вахту у руля?
Нет, нам дано иное счастье
Вершить великие дела.
Вглядись! Сквозь серое ненастье
Всплеснули чьи-то вымпела.
Громадный плес и мелко битый
Морской светло-зеленый лед,
И шхер, извивами укрытый,
На норд уходит пароход.
Маневр, легли на курс сближенья,
Потом атаки курс, и вот
Команда: «Залп!» Как на ученье,
Торпеда ринулась, вперед.
Раската взрывы замирают,
Корабль в плену волны морской,
И дыма полоса густая
Висит над стынущей водой.
Таков удар, короткий, четкий,
Вновь командир к борьбе готов.
Вперед! Выслеживать канлодки
133
У неприятельских портов.
«Петров, мы встретились с тобою,
Над черноморскою водой,
Под шумы ветра и прибоя,
Под пламенеющей звездой.
Ты всё такой же неречистый
И так же плечи широки,
Но сединою снежно-чистой
Уже блестят твои виски.
И, никогда не угасая,
Сияя блеском дорогим,
Звезда повисла золотая
Над сердцем огненным твоим.
Всё тот же ты. И сам не скажешь
О трудностях суровых дней,
Ни о потопленном тоннаже,
Ни о решимости своей.
Но, в сердце воина лелея
Свои высокие мечты,
Какой любовью сердце греешь?
Ответь мне, друг». И молвил ты:
«Меня ведет сквозь ночь и воды
И окрыляет сердце вновь
Любовь могучего народа,
Великой Родины любовь.
С одной мечтой иду по жизни,
Не опуская вымпела,
Чтоб до конца отдать Отчизне
Победы, помыслы, дела».
И смолкли мы. Заря туманна,
И
Идут по створам Инкермана
В ночное море крейсера.
1941
134
НОЧНОЙ БОЙ
Ночь идет на рандеву со штормом,
Не нуждаясь в штурманской прокладке,
Презирая вспышки маяков.
Шторм идет ударить в нос и в корму,
Корабля тяжелую громаду,
Побороть упорство моряков.
И, сближая облаков эскадры,
Он сигналит семафором молний -
Потопить неистовых и храбрых,
Начинать пристрелку по судам.
Трюмы пусть разбитые наполнит
Веская зеленая вода.
Но внизу, куда удар стремится,
Держат курс советские эсминцы.
«Шторм-браток, не задевай нас первый,
Мы идем по делу, на маневры.
Ну, а если, если хочешь боя,
Примет бой советская команда
И поспорит с штормом, кто сильнее».
И, многодюймово воя,
Грохнул гром из облачных флагманов,
И взметнулись волны выше рей.
Вот, охватывая головою,
Петлями грозовых локсодромий,
Подползает флот «Большого неба».
Даль дымится заревом багровым,
И на бок уже обрушен темный
Громыхающий, тяжелый гребень.
Море, побелевшее от злости,
Пеною забрасывает мостик,
И грызут стальных эсминцев кости
Черные холодные клыки,
И балтийским бешеным норд-остом
С глубины невиданной выносит
135
Сжатые в упругой ветра горсти
Древние придонные пески.
Корабли идут дорогой смелых,
Ловко ускользая от обстрела,
Стерегущие минуя мели,
Добиваясь заданной им цели.
Впереди идет эскадра «синих».
И в форсунках ярость не остынет,
Если надо, каждый сердце вынет
И отдаст его огонь машине.
Чтоб пройти над вздыбленной пучиной,
Чтоб торпеды двинулись лавиной,
Мы тараним ржавленные днища
Облаков, повиснувших над нами.
Шторм, мечтающий об абордаже,
Позабывший технику боев,
И зачем ввязался ты, дружище,
В рукопашную с большевиками.
Старый шторм, расплакавшийся даже
Хлещущим, как пулемет, дождем,
Напирай, неистовствуй и хмурься,
Мы идем на пересечку курса,
Всем ветрам, идущим на границы,
Всем штормам, летящим на Союз.
1941
КУРС ЗЮЙД-ВЕСТ