Стихотворения

Павлова Вера Анатольевна

* * *

Ты филолог, я логофил. Мне страшна твоя потебня. Можешь по составу чернил воскресить из мертвых меня? Для чего в тетради простой прописи выводит рука, если из любой запятой не выводится ДНК?

* * *

а этот стишок записывать не буду оставлю себе Raron

Голоса" Арион" 2005, 2

* * *

свадебное

платье платье для беременных детское платье всё напрокат и только саван по мерке

* * *

Что влюбилась, что залетела, раньше меня узнавало тело. Что постарела. Что больна. Что умираю. Что спасена.

* * *

Проснулся ночью. Понял, что умирает. Пошел на кухню, чтобы не разбудить вдову.

* * *

Отдыхают парусные лодки на краю воды, зари, земли. Ветер треплет флаги и тишотки. На тишотках пальмы, корабли резче и пестрее, чем на деле. Даже эти яркие края Бог писал прозрачной акварелью, оставляя белыми поля.

* * *

Весеннее сиянье грязи прекрасней зимней чистоты. Твой пафос антибуржуазен, весна, просты твои понты: пройтись без шапки, нараспашку, разбрызгать шелковую грязь, отдать последнюю рубашку — ну, ту, в которой родилась.

* * *

Иду по канату. Для равновесья — двое детей на руках.

* * *

этот стишок положи на ладонь сожми кулачок дунь раскрой ну что там?

* * *

Так пoлно, так бессмертно, так земнoі, что кажется: еще одно мгновенье — и мгновенье остановится само, без принужденья, без предупрежденья.

* * *

Просто, совсем просто. Проще, чем э-ю-я. Старость — болезнь роста. Неизлечимая. Не разводи сырость. Не валяй дурака. Боль шьется на вырост. Боль всегда велика.

* * *

Прежние были пробой пера, а эта — проба крыла. И я поняла, что любовь не игра. И, кажется, выиграла.

* * *

Книга на песке. Ветер дает мне урок быстрого чтенья.

* * *

Я? Да так, ничего, починяю примус. Так что, Экклезиаст, ты с камнями сам уж… Кто в пятьдесят семь исправляет прикус, тот в шестьдесят восемь

выходит замуж, в семьдесят девять кормит пирожными белок в парке… Старое доброе детское средство — самое вкусное оставлять напоследок, чтобы сделать старость похожей на детство.

* * *

Явятся, сальны, слащавы, жеманны, пялятся, жадные пальцы слюня… Я старовата для роли Сусанны. Старцы, оставьте в покое меня! На порносайтах ищите нимфеток. Прочь от купальни, а то закричу. Солнце садится. Кончается лето. Желтый листок прилепился к плечу.

* * *

— Муза-муза-муза!.. Снова она: ходит под окнами, стучит по решеткам подвалов, зовет монотонно: — Муза-муза-муза!.. Стихотворение спустя я понимаю: имя ее пропавшего кота — Мурзик.

* * *

Я на разлуки не сетую. Разве в разлуках дело? Выйдешь за сигаретами, вернешься — а я постарела. Боже, какая жалкая, тягостная пантомима! Щелкнешь во тьме зажигалкою, закуришь — и я не любима.

Голоса"

Арион" 2005, 3

Люблю тебя лирическим сопрано, живу пешком, надеюсь босиком и ссадины, царапины и раны зализываю русским языком.

* * *

Отдаться до конца, до буквы я, не буксовать на т, на мягком знаке, не уговаривать: твоя, твоя. Есть тяга посильней любовной тяги, есть тяготенье тягостней мж и тяжелей любви пера к бумаге. И есть окно на восемнадцатом этаже.

* * *

юная спит так будто кому-то снится взрослая спит так будто завтра война старая спит так будто достаточно притвориться мертвой и смерть пройдет дальней околицей сна

* * *

под землею все земляки под землею все кореши господи уснуть помоги досыта поспать разреши всяк свояк в твоих небесах научусь ли спать на спине чтобы выспаться в пух и прах и хоть раз проснуться вполне

* * *

Приснилось слово полнолоние. Проснулась — месяц на ущербе глядится в зеркало оконное. Ich sterbe.

* * *

Балет на льду. На тонком-тонком льду, дрейфующем на юг. Балет на льдине. Из инея трико на балерине. Пуанты. Па-де-де. Не упаду.

* * *

в объятиях стискивай тихо качай на коленях одну из единственных первую из предпоследних