Сто лет безналом
Шрифт:
— Пригнитесь! — рявкнул он в очередной раз. — Еще один поворот и тоннель кончится!
— Ну, наконец-то! — выдохнул промокший до костей Прохор.
Суденышко резко завернуло, меняя направление. В тоннеле стало ощутимо светлее — впереди показался выход. Лодку тряхнуло на подводных камнях еще раз. Она вылетела на открытое пространство и с размаху шлепнулась о стоячую водную гладь.
— Уф! Прокатились! — Таранов отер забрызганное водой лицо. — Это почище американских горок! А куда мы попали?
Таранов огляделся: пустынные берега, заросшие камышом
— Похоже на озеро. Это что, Коцит?
— Если бы мы грохнулись в Коцит — костей бы не собрали. Оно вечно замерзшее озеро. В лед вморожены души грешников…
— А это Ахерусейское озеро! — догадался Дмитрий.
— Да, — согласился с ним лодочник. — Оно постепенно переходит в Стигийское болото. Когда-то это озеро наполняла кристально чистая вода, но со временем оно заросло. Когда-нибудь болото проглотит это озеро. Ладно, нам нужно двигать дальше!
Харон вновь принялся работать веслом. Лодка, разгоняя носом ряску, двинулась в сторону Стигийского болота.
— Вот, — Харон вытащил откуда-то из-под заношенного хитона ворох несвежих тряпок.
— Намотаете вокруг лица, — сказал он, — иначе рискуете задохнуться в смраде болота.
Дубов с сомнением оглядел тряпку, предложенную лодочником. Понюхал её.
— Не очень-то она чистая…
— А я в прачки не нанимался, — отрезал Харон. — Но ты как знаешь. Но, предупреждаю сразу: от вони Стигийского болота с непривычки глаза на лоб лезут! Если выдержишь — честь тебе и хвала! А нет… На нет и суда нет, — закончил он свою тираду.
— А чего себе не повяжешь? — ехидно поинтересовался Сотников.
— Поплавал бы ты с мое, — пренебрежительно ответил Харон, — тоже бы принюхался. У меня от вони только глаза слезятся. А так — ничего! — гордо закончил он.
— Слушай, старина, я слышал, что в Аиде разных чудовищ водится немеряно. Правду базарят, или тоже фигня? — спросил Сотников, подозрительно разглядывая окрестности.
— Раньше много всякого добра водилось, — охотно откликнулся лодочник, — а теперь… Даже и не знаю. Большую часть герои перебили, а некоторые сами вымерли. А ты чего, боишься, да?
— Да нет, сафари хочу устроить, — шутливо отнекивался Олег, — поохотиться. Покажешь рыбные места, а, Харон?
— Покажу, покажу, — глумливо отвечал старик, — только смотри, в штаны не наложи!
Мрачное царство Аида огласил здоровых смех, которого не слышали здесь наверное с самого момента существования загробного царства.
Неожиданно налетевший ветерок принес с собой резкий канализационный запах.
— Ну и вонь! — скривился Таранов.
— Где? — Харон шумно втянул носом воздух. — Ничего не чувствую! Но до болота осталось всего ничего.
— Стоит, наверное, прислушаться к совету бывалого «болотного проходимца», — неудачно пошутил Сотников, брезгливо повязывая на нижнюю часть лица грязной тряпкой.
— Намочите, — посоветовал лодочник, не обращая на сальные шуточки Олега никакого внимания, — так легче перенести вонь. Поспешите, скоро воды Ахерусейского озера смешаются с гнилой
По мере продвижения плоскодонки по озеру вонь действительно нарастала. Наконец она стала по настоящему невыносимой. Мокрые тряпки, давно повязанные путешественниками, не спасали. Харон лишь громко покрякивал, подмигивая попутчикам красными слезящимися глазами. Первым сломался Таранов — за его плечами не было бесконечных лагерей Дубова, с хлорными БУРами, не было душного Афганистана Сотникова.
— Меня сейчас вывернет наизнанку, — признался он товарищам по несчастью.
— На болоте будет хуже, я говорил, — улыбнулся перевозчик.
— Ты бы, бля, предупредил заранее что-ли! — выругался Олег. — Мы хоть противогазами запаслись!
Таранов резко, едва не перевернув плоскодонку, наклонился за борт.
— Эй, полегче! — недовольно крикнул Харон. — Лодку перевернешь! А в воде всякие твари водятся…
За лодкой тянулся мутный след Тарановской блевотины — все, что он успел съесть в забегаловке Ахеронта, досталось неизвестным озерным тварям, что стайками собрались вокруг дармовой пищи.
— Нужно быстрее грести отсюда! — возбужденно сказал Харон, наваливаясь на весло. — Там, где вьются мелкие твари, неизбежно появляются большие!
Лодка стремительно понеслась вперед.
Пассажиры, борясь с подступающей тошнотой, бросали за корму настороженные взгляды. Спокойная гладь озера неожиданно вспухла горбом, из воды показались усеянные острыми крючкообразными зубами челюсти. С противным щелчком челюсти сомкнулись, и страшилище вновь исчезло в мутной воде. Лодку подкинуло на волнах, поднятых гигантским телом. Путешественники забыли даже о тошнотворной вони Стигийского болота.
— Мелкие твари всегда притягивают больших! — вновь повторил лодочник, не переставая грести.
Некоторое время в лодке царила тишина, все старались переварить происшедшее — чудовище запросто могло проглотить и утлое суденышко Харона.
— Греби к берегу! — вдруг сказал Таранов. — Я чувствую, что болото мне не по зубам… Разве пешком нельзя добраться до входа в Тартар?
— Можно, — ответил лодочник. — Только я давненько пешком не ходил. Отвык совсем, да и через болото быстрее будет…
— Да подохнем мы на твоем болоте! — неожиданно резко сказал Дубов. — Сейчас уже запах терпим из последних сил, а болота еще даже и не видно!
— Во-во, — поддержал Прохора Сотников. — Отравимся мы ядовитыми испарениями, сознание потеряем. Ты что-ли нас на горбу потащишь?
— А! — лодочник согласно махнул рукой. — Хлипкие какие… Вот раньше герои были…
— Ты, дед, нам зубы не заговаривай! — прикрикнул на лодочника Дубов. — Греби к берегу! А то и правда потравимся!
Харон пожал плечами, и лодка послушно направилась к берегу. Когда она ткнулась носом в землю, старик ловко пробежал меж пассажиров и спрыгнул на серый, отливающий металлом песок. Когда все покинули суденышко старика, лодочник заученным до автоматизма движением вытащил лодку на берег и перевернул её кверху брюхом.