Сто раз на вылет

Узун Юлия

— А пока у тебя нет шлёпанцев, моя рука к твоим услугам. — Парень дружелюбно подмигнул мне. — Не стесняйся, зови.

— Скажи, ты всегда такой?

— Какой?

— Готовый поспешить на помощь любому.

— Таков мой характер. Меня растили женщины, которые учили меня…

— Быть уступчивым?

Беркер сжал зубы и замолчал, так что я уже было решила взять свои слова обратно. Не знаю, зачем я вообще обозвала его мягкотелым. Во всём виновата моя злость, это из-за падения.

— Извини, я не хотела тебя обидеть. Я удивляюсь таким людям, как ты. Нет,

правда! Совсем не плохо предлагать помощь тем, кому она нужна. — Я пыталась разрядить обстановку. — Ты живешь с мамой?

— Я живу один, — сказал Беркер, ещё не совсем остыв от обиды. — У меня есть собака. Мои мама с бабушкой живут в Сакарье. А я уже больше пяти лет живу в Стамбуле.

— С собакой?

— С собакой.

— Ну, вот. А говоришь, один.

— Я думал, ты имеешь в виду людей.

В эту минуту я поймала себя на мысли, что улыбаюсь.

— Знаешь, что общего между нами?

— Что же? — Беркер подплыл поближе.

— Меня тоже вырастили женщины.

— Мама и бабушка?

— Мама. Ещё у меня есть сестра Роуз. Это она отправила меня сюда, сговорившись с подругой.

Беркера удивило такое признание.

— Не думал, что на такое масштабное шоу можно притащить кого-то силой. Мне пришлось попотеть, чтобы оказаться в лучших.

— Все мои мечты сводятся к благополучию семьи. Я не ношу «розовых» очков, не стремлюсь достигнуть заоблачных высот. Удивительно, что я вообще здесь.

— Ты здесь, потому что повар — твоё призвание, Найджела, — серьёзно сказал Беркер.

Я не нашла слов, чтобы ответить ему. Зато в воздухе повисла странная тишина. Нет, в бассейне до сих пор резвились парни и девушки, но среди них я не слышала голоса одного человека. Оглядев бассейн, я не обнаружила ни Валисона, ни Долона… ни Мерти!

«Полчаса истекли?» — в панике спросила себя мысленно, затем поспешила вылезти из бассейна.

— Где Мерти? — поинтересовалась у Талии, хватая полотенце, чтобы обернуть его вокруг бёдер.

— Не я же за ним приглядывать должна.

— Мне абсолютно всё равно, если он застукает этих двоих. Но я не смогу смотреть Дашери в глаза.

— Да вон он! — вдруг сказала Талия, указав в сторону поля. Они играли в футбол.

Но не успела я выдохнуть с облегчением, как он тут же направился к дому. Вот уж не думала, что придётся изрядно побегать, чтобы опередить парня и преградить ему дорогу в дом.

Мерти был сбит с толку.

— Найджела?

— Ты туда не зайдёшь.

— Это ещё почему?

— Потому… — В голову не приходило ни одной умной мысли. — Потому что мне надо с тобой срочно поговорить.

— Давай потом? Мне надо переодеться.

— Ты и в трусах красивый… Ой…

«Что я несу?» — подумала я, готовая закрыть лицо ладошками.

Его губы вытянулись, сложившись в большое сердце. Руки он скрестил на груди.

— Хорошо. Говори.

— Не здесь. Пойдём в беседку.

Мерти согласился пойти со мной в беседку, чтобы поговорить о том, не знаю о чём. Мы сделали уже несколько шагов, как вдруг из дома вышел

Андриус. Я ожила.

— А знаешь, Мерти, я передумала. Иди переодевайся.

Он сверлил меня взглядом, пока я шла до своего дома. Я даже со стопроцентной уверенностью знала, о чём он думал в тот момент. Дашери с тех пор я сильно невзлюбила и старалась избегать ее интрижек. У меня в жизни своих проблем хватает, я не собиралась прикрывать здесь всяких шлюх. Возможно, она уже и Мерти оприходовала, вот и боялась, что он застукает. Фу! Противно даже думать об этом.

Я понимала, что на этой вилле собрались разные люди: воспитанные и не очень, честные и лживые, разумные и неразумные… К сожалению, очень сложно распознать, кто тут друг, а кто враг. Нужно оставаться верной себе — это я уяснила.

12

С одной стороны, маленькое путешествие в один из старейших городов российского севера, уютно расположившегося в устье Двины, предвещало море незабываемых впечатлений. И субботнее утро началось просто превосходно. Нам рассказали всё об Архангельске, который славится своей красивейшей набережной. Мы, конечно же, не только погуляли там, мы там готовили — прямо возле памятника Петру I.

Эмиль веселил нас своими шутками. Бернардо едва не искупался в Северной Двине, поскользнувшись у самой воды. Во время съемки Йозо с Бернардо устроили весёлый батл. Поскольку нас оценивали не шефы, а приглашённые гости, они решили посоревноваться: чьи ребрышки получатся лучше. Я даже не думала, что можно устать улыбаться. К концу съемки я уже молилась, чтобы они перестали шутить, и хотя бы минуту побыли серьёзными.

Видать, Бог неверно истолковал мои молитвы. Веселье закончилось, как только мы вернулись в студию. Остаток дня прошёл в расстройствах. Архангельск будто поглотил наши улыбки, и от веселья не осталось и следа.

В студии произошла стычка между Андриусом и Эдит. Гордона Марлоу довели до той стадии, что он в гневе попросил их выйти вон. Через пару минут съемку пришлось приостановить, потому что мы услышали звон разбившегося стекла. Эдит толкнула Андриуса, и тот упал на стеклянный столик. Позже, она нам клялась, что он схватил ее за руки, и чтобы отбиться, она со всей силы оттолкнула парня. Андриус отделался царапинами, Эдит отчитали. А у нас упало настроение.

Голосование было против нас. Впервые команда Бернардо проиграла.

— Йозо, значит, стоило уйти на «отсев», чтобы вывести команду к победе? — посмеялся Франко Руис.

— Шеф, — отозвался капитан с красным значком, — для меня важно, что за неделю мы хотя бы один раз выиграли. А я… я выйду из «отсева», вот увидите.

— Настолько уверен в себе?

— Да, шеф! В первой «тройке» выйду, вот увидите.

— Мне нравится твоё упорство, Йозо, — сказал Руис и посмотрел в сторону нашей команды. Всего на секунду мне показалось, что он посмотрел на меня. Но я быстро одернула себя. Обман зрения. Я сидела, а за мной стоял Бернардо, я чувствовала его руку у себя на правом плече. Возможно, Руис смотрел на него, а не на меня.