Сто тысяч заповедей хаоса
Шрифт:
– Какое мне дело, что вы делали с этими деньгами? Я давала на сына. И все. Точка.
– Нет. Не точка. Дослушаешь, – велел Макс. – Не взбрыкивай.
– Валяй, если есть, что еще сказать. Раз уж я тут.
– После первого письма ее к тебе… Я думал с ней хорошо поговорить, убедить, что ты – не помеха нашим с ней отношениям и нашей с ней семье. Мы ехали в машине. И ее после моих слов, чтоб прекратила писать тебе, просто переклинило. Она дверь открыла на полном ходу и собралась выскакивать. Еле
– Зря удерживал. Не выскочила бы. Театр все.
– Ты этого не видела. Я за нее испугался. Ну, я ее удержал. Дома как-то привел в чувство. Она мне даже обещала оставить тебя в покое. Вроде поняла меня. Мне так казалось. И я ее предупредил: в случае повторения я не смогу с ней остаться. Потому что полностью пропадет доверие. Она согласилась. Но, видно, остановиться уже не могла.
– Она слишком долго терпела и старалась быть идеальной. А теперь – спираль разжалась. Она хочет взять свое. Может, она бы побушевала и пришла в итоге в равновесное состояние. Хотя, знаешь, я не психиатр, ты не на приеме у меня. И не хочу я ничего понимать и ей сочувствовать. Я к ней не лезла.
– Я не верю в возможность ее равновесного состояния. И – я все решил.
– Ты все решил. А она – не все. Ты ей все про меня выболтал, она теперь мстить начнет. Это ж я в ее глазах источник вселенского зла. Она знает, где я нахожусь? Где живу сейчас?
– Нет. Об этом разговор даже не заходил. Я сказал, что ты квартиру свою сдала. Живешь за городом. Это все.
– А номер телефона мой – давал ей?
– Нет, конечно.
– А, – махнула я рукой, – тут и давать не обязательно. Она же наверняка все твои входящие-исходящие контролирует, эсэмэски читает… Классика жанра. Фамилию мою знает. В «Фейсбуке» меня нашла…
– Не знаю, что ей в голову взбредет. Понимаешь – не знаю. Где ты живешь, она не в курсе. Это сто процентов. В остальном – ничего понять не могу. Я сегодня буду с ее отцом говорить. Родители, конечно, захотят понять, в чем причина. Не хочу выглядеть в их глазах подлецом. Объясню и попрощаюсь.
– Ты благородный рыцарь.
– Какой есть, такой есть. И – вот что. Собственно, ради этого я с тобой и хотел встретиться. Возьми.
Макс протянул мне конверт. Я заглянула: там была пачка денег.
– Это то, что ты мне каждый месяц давала. Хочу тебе вернуть. Мне очень стыдно, что я в это втянулся.
– Да ладно. Не надо мне. Обойдусь. Что за игры? То давай, то забирай.
– Ты можешь это сделать… ради меня? Ты знаешь, как мне сейчас хреново? Просто возьми без вот этих вот припевок. Пойми и возьми.
Я действительно видела: Максу сейчас хуже некуда. И без припевок забрала конверт.
– Ты, главное, успокойся сам-то.
– Успокоюсь. А вы… Поезжайте с Егоркой отдохнуть. Побудете вместе. И мне полегчает.
– Хорошо.
Мне
– Майка, – остановил меня Макс, – слушай. Я не понял. А почему ты написала, что я украл у тебя Лондон?
Ответ у меня был готов. Еще с вечера.
– Понимаешь… В Лондон должен был полететь ты. И должна была полететь я. Если речь идет о визите ради Егора. Но ты взял Иришку, которая, как выяснилось, не пылала ко мне добрыми чувствами. И вот – энергетически – она не пустила меня к сыну. Но это же ты ее туда потащил? Ты! Значит – ты и украл. Ясно?
– Ясно. Но я не крал.
– Давай – проехали?
Я прощалась с Максом, ужасно его жалея. Главное – виду было не подавать.
Только подъехав к отчему дому, я вспомнила, что не рассказала Максу о звонках с отсчетом моих оставшихся дней. Ай, да и пусть! Чего ему еще добавлять? Ему и так тошно.
Сегодня все словно сговорились поражать меня изменениями своего внешнего облика. Мама выглядела совсем-совсем другой. Она помолодела еще больше. И кроме того, казалась чем-то встревоженной, напряженной.
Я к этому времени уже здорово проголодалась. Я и кофе-то, беседуя с Максом, допить не смогла.
– Мам, накормишь меня? У меня голова от голода кружится.
Я пошла сразу на кухню, уверенная, что мама, конечно же, не даст пропасть своему единственному чаду.
– Я вообще-то в гостиной накрыла, – странным голосом проговорила мама.
Мне показалось, что ее знобит.
Я развернулась и отправилась в гостиную.
– А у нас чего? Праздник сегодня? Чего в гостиной?
– У нас гости, Майя! Вернее, гость. И я хочу тебя с ним познакомить.
– А-а-а-а. Ну давай.
Я очень сильно хотела есть. Аж живот сводило. Нервы-с…
В гостиной действительно оказался гость. В гостиной – гость. Все, как положено. Красивый подтянутый мужчина, показавшийся мне очень знакомым. Где-то я его видела, явно. Актер, что ли, какой? Откуда взялся? И мать трясется… Может, любовь у них? То-то она так цветет в последнее время. Однако чувство голода перекрывало все – даже вполне естественное женское любопытство.
– Маечка, знакомься, это Андрей Борисович!
Я кивнула, жадно глядя на прекрасно сервированный стол.
– Очень приятно.
– А это вот, Андрей… Борисович, это Майя. Дочь.
Андрей Борисович смотрел на меня внимательно, не отрывая глаз, и улыбался чарующей улыбкой.
– Где-то я вас видела, – сказала я красавцу-мужчине. – Могло такое быть?
– Не думаю. Не могло, – улыбался мне явно знакомый человек.
– Ма-ам! Пожалуйста! Давайте сядем за стол уже, а? Я правда очень-очень-очень есть хочу. Даже уже не есть. Жрать!