Стокгольм
Шрифт:
– Ты замужем? – холодный тон Грега слегка ошарашивает меня, но я решаю не обращать на это внимания. Я продолжаю:
– Нет, уже нет. Недавно развелась.
– Он бил тебя?
Я вскидываю брови от удивления.
– Ээ…нет, просто он хреновый муж, вот и все.
Грег усмехается и ставит чашку на стол. Я отпиваю еще, и головокружение усиливается. Что за черт?
– Он изменял тебе, причем часто, - говорит Грег, глядя на меня своими пугающими глазами и встает, чтобы подойти ближе. В этот момент я тоже пытаюсь встать, но ничего не выходит. Голова кружится,
– Джон Ноквилл был, есть и будет полным ничтожеством.
– Ты… - я с трудом выговариваю слова, - …ты…знаешь…Джона?
Глаза закрываются, и я усиленно пытаюсь проснуться. Что происходит? Что со мной? Слабость во всем теле пересиливает, и я буквально расползаюсь по дивану. Грег подходит, берет меня за руку и тянет на себя. Я шатаюсь из стороны в сторону, словно пьяная, и не могу вымолвить ни слова. Он улыбается и проводит горячей ладонью по моему животу, приподнимая блейзер. Нюхает мои волосы, зарываясь в них лицом. Мне становится дико страшно, но я молчу, потому что практически парализована. Рот открывается и тут же закрывается, когда я пытаюсь что-то сказать. Грег касается губами моего виска и тихо-тихо шепчет:
– Попалась.
Глава восьмая
Я открываю глаза и понимаю – в ловушке. Поймана.
Этот факт приводит меня в ужас. Неужели Грег обманул меня и на самом деле оказался опасным типом, каким я считала его с самого начала? Неужели я такая дура, что повелась на его улыбки и расположение ко мне?
Мне хочется закричать от собственной глупости и отчаяния. Но и это невозможно. Я связана. Руки и ноги – тугими веревками, рот – заткнут кляпом. Мне трудно дышать, двигаться. Я все еще под действием наркотика. Дергаю руками, но ничего. Туго, больно. Черт!
Ворочаюсь на жесткой кушетке, пытаясь высмотреть хоть что-то, выяснить, где нахожусь. Кажется, это подвальное помещение, но я не уверена. Потолки темные, но стены, кажется, серого цвета с отошедшими от сырости обоями, оттеняют легкий свет. Я вижу вокруг себя только эту маленькую комнату и ничего больше. Я боюсь смотреть на себя. Боюсь обнаружить, что я изуродована или без одежды, готовая к тому, что меня начали мучить и насиловать. Всхлипываю от страха. Боже, неужели это все происходит со мной?
Поджилки трясутся от страха, когда я слышу, как кто-то входит в комнату. Слышу скрип двери, звяканье цепей и тяжелые шаги, направляющиеся ко мне. Господи, пожалуйста…
Грег подходит и нависает надо мной. В его горящих глазах я вижу нечто, что пугает меня до чертиков. Он не зол, не расстроен. Нет – он возбужден. Настолько, что мне становится жарко от одного его взгляда. Я ворочаюсь, мычу что-то несвязное, но он только подносит свой длинный палец к моему рту и шепчет:
– Тшш…тише.
Я плачу. Снова и снова. От горя, отчаяния, неспособности что-либо сделать со своим положением и страха. Первобытного, жуткого страха за свою жизнь. Он маньяк. А ведь Джерри предупреждал меня! Идиотка!
– Не плачь, - резко говорит Грег и легонько шлепает меня по щеке, - не люблю этого.
«Пожалуйста…отпусти
– Тебя никто здесь не услышит, - шепчет он.
Его руки берут меня за талию и сажают на жесткой кушетке. Конструкция приподнимается вместе со мной. Мое тело болит. Мне кажется, будто я в аду. Соски твердеют от прохладного воздуха, наполняющего комнату, и Грег, наклоняясь, берет один из них в рот, начиная медленно посасывать. Мне кажется, что если бы мой рот не был заткнут тканью, меня бы вырвало. Внутри меня все съеживается от отвращения, и я снова начинаю хныкать. Причитать. Стонать.
– Я сказал – прекрати. Ты вынуждаешь меня обращаться с тобой грубо, - говорит Грег, отстраняясь от меня, и в его взгляде нет уже того огня, что раньше. Кажется, что он совсем другой человек. – Прекрати это.
Качаю головой, пытаясь не вербально объяснить ему, чтобы он развязал меня. Мольба в глазах, дерганье руками и ногами – ничего не помогает. Грег непреклонен. Он присаживается рядом со мной на кушетку и нежно проводит рукой по моим спутанным волосам, напевая что-то себе под нос. Он улыбается, словно вспоминает что-то приятное, гладит меня и наклоняется ближе. Его лицо в нескольких дюймах от моего, и я зажмуриваю глаза. Боже…боже, прошу - пусть все это окажется сном.
– Открой глаза, Алиша.
Он бьет меня по щеке, и я самопроизвольно распахиваю глаза. Он смотрит на меня с негодованием.
– Не будь стервой. Сделаешь только хуже.
Грег вытаскивает кляп из моего рта и я, наконец, могу вдохнуть воздух полной грудью. Он смотрит, как я усиленно дышу, поглаживая мою голую промежность. Я вздрагиваю и пытаюсь отодвинуться. Но он настойчиво двигает меня к себе.
– Не стоит, - говорит он, качая головой, - Не сопротивляйся.
– Пожалуйста, Грег… - пищу я, силясь не заплакать, - Отпусти меня, это ошибка…
– Никакой ошибки нет, Алиша, - он проводит рукой вверх по моему животу, не отрывая горящего взгляда от моих глаз, - Все так, как нужно. Как должно быть.
– Нет…прошу, - снова канючу я, извиваясь под его руками, - Пожалуйста, нет.
– «Нет» - плохое слово. Запомни его, как запретное. Поняла? Если я слышу от тебя это слово – тебе больно. Все очень просто, Алиша. Просто запомни это.
Я отворачиваюсь и сжимаю челюсти так, что их почти сводит. Это для того, чтобы не закричать, не заплакать, не сказать «нет». Отчетливо осознаю, что он не шутит. Мне становится жутко оттого, что он задумал сделать со мной. Тело дрожит то ли от страха, то ли от непроизвольного возбуждения, которое я испытываю. Средний палец Грега массирует мой клитор, и мне становится жарко. Но я молчу. Не кричу. Не плачу. Не говорю «нет».