Стокгольмский синдром
Шрифт:
— Ты знаешь ее, разве не так?
Он казался очень спокойным.
Злата взглянула Руслану прямо в глаза. Ее зубы были стиснуты, каждое слово она выговаривала, словно преодолевая сопротивление каких-то сил:
— Нет, не знаю.
— Ты платила этой девушке за молчание.
— Ничего подобного!
Руслан покачал головой, словно хотел сказать: не верю. Сказал он другое:
— Я соврал тебе.
Злата саркастично усмехнулась.
— Я не был на даче у профессора. Я вернулся в пятницу вечером, переночевал у друга, а
— Мне это неинтересно, — фыркнула Злата и повернулась к телу темноволосой девушки и доктору Давлетову спиной.
Он остановил ее, схватив за плечо. Злата смотрела в сторону.
— Тебе еще как интересно! — с недоброй ухмылкой сказал Давлетов. — Юля позвонила мне в среду, сказала, что знает о смерти Вадика. И сказала, что знает, кто в этом виноват. Она предложила продать мне эти таинственные знания. Назвала сумму выкупа.
— И что?! — выкрикнула Злата, стряхивая его руку с плеча.
— Я убил ее! — крикнул в ответ Руслан.
— Ты идиот!
Руслан закрыл ей рот ладонью и притянул к себе.
— Я сделал это ради тебя, — произнес он, крепко держа ее за плечи. — Юля рассказала мне, что это ты убила своего брата, а обвинила в этом Вадима! Она сказала, что Вадим поэтому и покончил с собой — из-за чувства вины. И у Юли есть доказательство твоего преступления. Пришлось бы платить ей вечно и вечно жить в страхе, что она все-таки отправит тебя в тюрьму. Скажи мне правду: ты убила своего брата или нет? Теперь я имею право знать!
Он встряхнул ее, вглядываясь в лицо, пытаясь прочитать на нем ответ на свой вопрос. Казалось, это был момент истины, она должна была рассказать правду, на поиски которой Руслан потратил так много времени.
Но что-то шло не так.
Злата, резко вырвавшись из рук Руслана, отпихнула его. Он, ища равновесия, отступил на шаг, а она приблизилась к девушке на каталке и обняла себя за плечи. Руслан, стиснув челюсти, замер на месте, надеясь, что она еще скажет то, что он ожидал.
— Неправда, — прошептала она. — Ты не мог ее убить, я не верю.
Она обернулась, качая головой.
— Ты мне снова врешь, — решительно сказала Злата. — Ты опять меня разыгрываешь…
Руслан. Момент истины
— Златка у нас железная! — донесся насмешливый мужской голос от двери прозекторской. — Златка снова не повелась! Я говорил тебе это, друг.
Дверь находилась за спиной Златы и Руслана. Она вздрогнула и, повернувшись, увидела говорившего, а он только склонил голову и едва заметно усмехнулся.
— Нервы сдали? — спросил Руслан, не оборачиваясь.
— Ты жив? — Злата переводила недоумевающий взгляд с Руслана на Вадима и обратно. — Вы это подстроили вместе?
Давлетов отошел к рабочему столу, стоявшему в углу помещения, и присел на него, предоставив вновь пришедшему исполнить сольную партию.
Вадим вошел в круг света от ламп. Злата попятилась от него, натолкнулась
Воскресший, казалось, наслаждался значительностью момента. В его улыбке издевка сочеталась с презрением. Прежде подобного выражения на его лице Злата не видела. С того света ее муж вернулся совсем другим человеком.
— Зачем вы устроили этот спектакль? — прошептала она.
Улыбнувшись шире, Вадим сообщил:
— Ты должна была признаться в убийстве Олега, вот и все!
Руслан смотрел на происходящее, словно зритель в театре, а на лице Златы задержалось недоумение. В ее глазах стояли слезы.
— Ты помнишь, Злата, с семнадцати лет я придумывал фантазийные сюжеты? — спросил писатель.
Она кивнула, вытирая соленые капли со своих порозовевших щек.
— Хорошо, что помнишь, — кивнул он. Его волосы отрасли, он завел привычку по-девчачьи заправлять их за уши. — Фэнтези — это прекрасный мир, совершенный, магический, чарующий, героический, мифический, нежный, романтичный, эт сетера. Я любил его, создавал в этом мире планету за планетой, истории целых народов, судьбы живых существ. Мне было хорошо в этом мире. И знаешь почему? Потому что в реальной жизни мне не было места!
Он беззвучно рассмеялся, Злата поежилась, Руслан не пошевелился и ничем не выдал своих эмоций.
— Я был ребенком, когда однажды, проснувшись в доме моего друга, узнал, что в состоянии сомнамбулизма совершил убийство и изнасилование. Я понял, что семейное проклятие пало на мою голову, что я не избежал его.
— Как патетично! — заметил Руслан.
— Имею на это полное право, — подмигнул ему писатель. — Мои одноклассники рассказали тебе, что однажды вся школа узнала, что моя мать — лунатик? А ведь это еще не все. Она ходила по ночам, чем здорово пугала моего отца, а он за это лупцевал ее вовсю! Такая семейная история.
Доктор виновато улыбнулся:
— Прости, не обязательно…
— Да ладно! Мне казалось, что лунатизм — это моя фишка, игра, наживка для всеобщего внимания. Я любил вести себя как лунатик, я придумал себе личный знак — луну и месяц. Мне было хорошо. Но той ночью, когда погиб мой друг Олег Окуленко и была изнасилована его сестра, вдруг выяснилось, что сомнамбулизм — настоящий, а мне грозила тюрьма или психиатрическая больница.
Вадим приблизился к дрожащей под его взглядом Злате и заглянул ей в глаза.
— Но ты, Злата, ты, моя жертва, сказала: «Я никогда никому не расскажу этого, я люблю тебя!» И я сдался тебе, я решил, что ты — моя опора, мое спасение. Ты была рядом со мной в то время, когда милиция искала убийцу, когда все кому не лень проклинали его. Они говорили: что за чудовище могло убить такого хорошего мальчика? Негодяя надо поймать и разорвать в клочья! Я слушал их и чувствовал себя монстром, выродком и злобной тварью. Мне было страшно — вдруг все узнают, что это я убил Олега? И только ты…