Стокгольмский синдром
Шрифт:
Руслан. Прозрение
Руслан вскочил на ноги:
— Ты что делаешь?!
Он бросился к другу, чтобы отобрать у него нож, но тот уже выпустил тело жены. Увидев, как безвольно опускается Злата на пол, Руслан забыл о ноже. Подхватил ее плечи и голову, аккуратно уложил на пол. Зажал рану ладонью, огляделся.
— Не вздумай орать, — приказал ему Вадим. — Ты же читал в моем романе: в финале Злата умирает! Все идет согласно сюжету, понял?
Руслан, белый как полотно, пытался остановить кровь, хоть и знал, что это невозможно.
— Это
— Дурак ты… — На лице Вадима промелькнула презрительная гримаса. — Или ты влюбился?
Он схватил доктора за волосы и приставил острие лезвия к его глазам.
— Женщина или дружба?! Всегда одно и то же! Да, она красивая девка, но таких — полным полно!..
Руслан схватил его за кисть, в которой был нож, и одним движением вывернул ее так, что оружие со звоном упало на кафель пола. От неожиданности Вадим выпустил его волосы, и тогда Руслан вскочил на ноги. В этот момент писатель нанес удар ногой в промежность доктора, и Руслан, потеряв способность дышать, скрючился. Вадим двинул его еще раз — в челюсть, и Давлетов упал. Преодолевая боль, он протянул руку к ножу и схватил его за рукоять.
Вадим, шагнув вперед, наступил на запястье Руслановой руки, держащей нож. Руслан попробовал вытащить руку из-под ботинка писателя, тяжелого ботинка, надетого Вадимом, несмотря на жару. Вадим нажал на кисть сильнее, раздался едва слышный хруст. Руслан, стонавший от боли в паху, вскрикнул и разогнул пальцы, на которых уже выступила кровь. К боли примешивался страх хирурга потерять рабочую руку.
Вадим ослабил давление, легко нагнулся и вытащил нож из обессилевших пальцев Давлетова. Ногу с кисти хирурга он не убрал, но передвинулся таким образом, чтобы оказаться сзади, вне поля зрения Руслана.
— Ты здорово мне помог, хоть и не довел дело до конца, — сказал он. Кончиками пальцев одной руки Вадим держал за лезвие свой нож, другая его рука нырнула в карман свободных вельветовых штанов. — Ведь Злата так и не призналась в убийстве. И спасибо тебе отдельное за монографию Коростылевского. Мерзавец пишет, что я сомнамбула, а все, что написано и напечатано, становится правдой. Но теперь не будет этой монографии, я уничтожил и работу, и ее автора.
— Ты убил Тему? — догадался Руслан.
— Ты достал, — занервничал писатель. — Что ты все твердишь: убил! убийца! Это редактура, вот и все.
— Ты съехал с катушек, — постанывая от боли, сказал Руслан.
— Хватит! — оборвал его Вадим. — Я пожалею тебя и разрешу все забыть. Я знаю, ты не поведешь себя как она. — Писатель указал кончиком ножа в сторону холодильника. — Кстати, ты понял, кто толкнул эту дурочку под поезд?!
— Черт!.. — произнес доктор. Он не видел жеста писателя, не видел и его самого, но и без того догадался, о ком идет речь.
— Сам ты черт, — улыбнулся писатель. Теперь в одной его руке был нож, а в другой — гаечный ключ на тридцать два. — Сейчас я уйду, а ты
В этот миг на голову Давлетова обрушился удар, и он провалился в черноту.
Усмехнувшись снова, писатель вернул в карман брюк блестящий инструмент.
Оттуда же, из своего необъятного, как ящик Пандоры, кармана он достал приготовленный заранее пакет, положил в него нож и поместил его в сумку, стоявшую возле двери.
После этого похлопал доктора по щеке. Ресницы Руслана дрогнули, а Вадик, окинув прозекторскую долгим взглядом, покинул помещение.
Руслан. Раскаяние
— …Вот что произошло после того, как я согласился ему помочь, — закончил свой рассказ Руслан.
Адвокат Дмитрий Скобелев, сидевший в кожаном кресле напротив доктора, выглядел несколько дезориентированным.
— Однако, — сказал он.
Утро рабочего июльского дня только разгоралось, под потолком в кабинете Скобелева уютно жужжала сплит-система.
Молодой успешный адвокат, сорок минут назад поцелуем попрощавшийся со своей женой, чувствовал себя будто после небольшого землетрясения. Его поразила не столько увлекательная история доктора Давлетова, сколько неожиданная связь случившегося с этим человеком и некоторых событий из собственной биографии.
Руслан пришел к Скобелеву, обнаружив его визитную карточку в вещах Златы. Он бы никогда в жизни не полез в сумку жены писателя, если бы ему не понадобились ключи от ее квартиры — надо было забрать оттуда свои вещи и, главное, компьютер.
Как только Давлетов взял в руки визитку адвоката Дмитрия Скобелева, его осенило, что помощь защитника-юриста будет очень кстати, причем в ближайшем будущем. Он ни в коем случае не собирался выполнять распоряжение писателя — спрятав тело Златы, покрывать преступление (все преступления Козырева!). Однако в этом случае со стороны Вадима мог последовать ответный ход: он не стал бы терять время, а предоставил полиции тот самый нож — в крови Златы и с отпечатками Давлетова. В результате доктор был бы обвинен в убийстве и загремел в тюрьму, и только сведущий в юридических вопросах человек сумел бы помочь ему сохранить свободу и честное имя. Благодаря такому человеку и полицейское расследование получило бы верный вектор движения — на поиск настоящего преступника.
Руслан даже не предполагал, что ему невероятно повезет, и именно Скобелев окажется тем самым отставным следователем, который десять лет назад вел дело об убийстве Олега Окуленко.
Давлетов позвонил Дмитрию Скобелеву уже через сутки после сцены в прозекторской, попросил назначить время встречи, объяснив, что его дело крайне серьезное и не терпит отлагательств. Скобелев тут же пригласил его в свой офис.
По просьбе Давлетова адвокат разрешил прийти к нему с собакой — после всего случившегося Руслан старался не расставаться со своим курчавым приятелем. Шухеру было присуще одно удивительное качество: он вызывал на губах доктора улыбку всегда, как только появлялся в поле его зрения.