Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия
Шрифт:
Герцог Йорк так и не смог оправиться от бедствий первых шести месяцев своего правления, которые не только ослабили его в военном отношении, но и лишили доверия Совета в Англии. Советники так и не поняли масштаба его проблем. Он получил в наследство от своих предшественников неразрешимые проблемы дефицита, недисциплинированности и недобросовестного управления, которые висели на нем, как гири на ногах. Одной из первых его встреч после прибытия стало свидание с герольдом Уильямом Брюгге, гербовым королем Ордена Подвязки, который проезжал через Нормандию по дипломатическим делам и был потрясен увиденным. По словам герольда, первоочередной задачей нового лейтенанта должно стать устранение "несправедливости, царящей во владениях короля, а также пороков и грехов людей нашей нации". Уильям Вустер, секретарь и управляющий делами сэра Джона Фастольфа, сопровождал своего господина в герцогство в 1441 году. Его впечатления были очень похожи на впечатления герольда. Он был потрясен издевательствами, жестокостью, грабежами и кражами скота, которые офицеры гарнизонов оставляли безнаказанными и не пытались пресечь. Вустер был убежден, что это толкает крестьянство Нормандии в объятия французов. Первопричиной проблемы была неспособность нормандской казны регулярно выплачивать жалованье. В 1441 г. Йорк привез с собой почти 3.200 фунтов стерлингов наличными, чтобы погасить задолженность. Но, несмотря на то, что в это время поток денег из Англии несколько увеличился, выплаты значительно отставали от того, что ему обещали при вступлении в должность, и вскоре задолженность снова начала расти. Вустер писал:
Каждому здравомыслящему человеку легко понять, что… солдатам и латникам… можно должным
Вустер считал, что ситуация резко ухудшилась в период правления герцога Йорка. Его оценка подтверждается растущим в эти годы разбоем в сельской местности, особенно в Нижней Нормандии, где была расквартирована значительная часть английских войск [812] .
812
L&P, i, 192–3; Worcester, Boke of Noblesse, 71–3. Финансы: PRO E404/57 (168, 260); Burney, Chap. III (App.); Johnson, 55–64. Разбойники-бриганды: Goulay, 46–8.
Герцог Йорк делал все возможное для улучшения дисциплины в гарнизонах. Он поощрял жалобы на бесчинства войск. Он предпринял шаги, чтобы положить конец давней практике, когда капитаны рассматривали свои должности как возможность обогатиться, передавали свои полномочия помощникам а сами жили в Англии на доходы, "не работая и не используя своих людей на службе короля, и ничего не делая для его завоеваний". Йорк объезжал герцогство, лично разбирая жалобы. Наблюдая за ситуацией из Лилля, хронист Жан де Ваврен считал, что Йорк хорошо управляет Нормандией, а критику из Англии приписывал зависти. Однако если правительство Йорка и было более эффективным, чем его предшественники, то его все более чуждый характер нельзя было не заметить. Герцог изменил состав Большого Совета, который до этого состоял в основном из коренных французов, заполнив его английскими капитанами, такими как Олдхолл и Фастольф. К ним были добавлены профессиональными администраторами, привезенными из Англии. К концу 1442 г. в Совете осталось только два француза — Пьер Кошон и Луи де Люксембург, которые к концу следующего года умерли. Место Луи де Люксембурга на посту канцлера оставалось вакантным в течение двух лет, а затем его занял английский рыцарь сэр Томас, барон Ху (Хоо) и Гастингс. Как в Англии уходило поколение Генриха V, так и во Франции исчезало поколение французских слуг ланкастерского режима, сформировавшееся на службе у Иоанна Бесстрашного во время гражданских войн [813] .
813
Curry (1985), i, 304–5, 345–9; Johnson, 39; L&P, ii, 371–3, 590; Waurin, Cron., iv, 349; Foed., x, 13–14 (список советников в сентябре 1442 г., епископ Байе был итальянцем); GEC, vi, 562 (Хоо).
Глава XII.
Королевский мир, 1442–1448 гг.
Гасконь была захолустьем на протяжении большей части правления Генриха VI. Логистические трудности, связанные с ведением боевых действий к югу от Луары, и концентрация ресурсов Англии на севере сделали ее второстепенным фактором в расчетах политиков в Вестминстере. Цифры, подготовленные для Парламента казначеем Кромвелем в 1433 г., показывали, что английская казна тратила на оборону герцогства всего 3.400 фунтов стерлингов в год, которые уходили на содержание личной свиты сенешаля и гарнизона Фронсака. Это составляло лишь треть от расходов на Кале, не говоря уже о всей Нормандии. Местные доходы герцогства страдали от военного ущерба, превратностей винной торговли и уступок в пользу дворян, поддержку которых приходилось покупать. В 1430-х годах доходы колебались в районе 750 фунтов стерлингов в год. Эти средства шли на оплату обычной гражданской администрации и важного гарнизона Лангона, защищавшего подступы к Бордо со стороны Гаронны. На полевые операции и оборону границ практически ничего не оставалось. В этих вопросах Совет в Бордо полагался на добрую волю гасконской знати и городов, которым оставалось самостоятельно финансировать оборону своих населенных пунктов. Гасконь не была похожа на Нормандию. Это была не завоеванная земля, а наследство английских королей, которые владели ею почти три столетия. Сила традиций и страх перед Францией династии Валуа с ее централизаторскими тенденциями и высоким уровнем налогов породили в значительной степени ничем не обусловленную лояльность англичанам. Но для поддержания этой лояльности требовались постоянная внутренняя дипломатия и умелое политическое управление. Но политическое управление имело свои пределы и могло работать только до тех пор, пока люди верили, что герцогство выживет [814] .
814
Parl. Rolls, xi, 108; Vale (1970), 236 (Table 5). Расходы: для 1430-х годов см. PRO E364/70, mm. 8–9d, E364/75, mm. 4–5d. Лангон: PRO E364/71, mm. 1, 6.
В 1430-х годах земли, находившиеся под властью Англии, состояли из двух блоков территорий (Карта VI). Северный блок вокруг Бордо включал полуостров Медок к северу от города, территорию к востоку и югу от него, а также тонкую полоску вдоль правого берега Жиронды и нижней Дордони, включая города Блай, Бург, Либурн, Сент-Эмильон и крепость Фронсак. Далее на юг, в сторону Пиренеев, второй центр английского владычества включал город Байонну, территорию, известную как Терр-де-Лабер, расположенную к югу от нее, и долину реки Адур на востоке, включая важные города Сен-Север и Дакс. Узкая полоса мрачного, продуваемого всеми ветрами побережья соединяла эти два региона. Герцогство всегда было уязвимо для вторжения, поскольку не имело естественной защиты с востока. По долинам рек проходили широкие магистрали из Лангедока и Центрального массива в сердце английской территории. В начале 1420-х гг. предприимчивый сенешаль сэр Джон Рэдклифф завоевал территорию вокруг Базаса и расширил границы английского владычества по долине Гаронны до Марманда и Дордони за Бержераком. Он "своим рыцарским трудом привел к повиновению своему суверену в герцогстве Гиень множество различных городов, поселков и крепостей", — писал герцог Бедфорд, рекомендуя его к избранию в члены Ордена Подвязки. Однако достижения Рэдклиффа мало чем были обязаны правительству в Вестминстере, которое в течение многих лет не давало Гаскони ни денег, ни людей. Весной 1425 г. Рэдклифф заявил, что не может больше отвечать за оборону герцогства в таких условиях, и тщетно просил освободить его от должности [815] .
815
Gr. Chron. London, 131–2; Jurades Bergerac, i, 223–5, 228, 235; AHG, xvi, 102–4; PRO E364/67, m. 4–4d (Анжуйцы), E101/188/6 (6), E28/42 (16); Vale (1970), 96–8; PPC, iii, 170. Базаде: Heraut Berry, Chron., 107; Foed., x, 806–7.
Английская Гасконь была обязана своим существованием заботам министров Карла VII на севере и двусмысленному положению трех крупных территориальных магнатов, чьи владения граничили с герцогством, — графов де Фуа и д'Арманьяка и сеньоров д'Альбре. Все они находились в подданстве короля Франции и в предыдущем поколении были вдохновителями французских войн на гасконской границе. Но у них были свои региональные интересы и обширные сети союзников и клиентов по обе стороны границы. Они поддерживали тесные контакты с администрацией в Бордо, некоторые члены которой получали от них жалованье. Не имея активной военной поддержки со стороны французского короля, эти люди мало что выигрывали и многое теряли от борьбы с англичанами. Она истощала их доходы и отвлекала от других политических задач, не принося существенных территориальных выгод. Графы де Фуа на протяжении многих лет хеджировали
816
AHG, xvi, 307–13, esp. 309; Ord., xvi, 388–92; Sumption, iv, 138–40; *Flourac, 290–5. Перемирие: Vale (1970), 188–91, 193–6; Samaran (1907), 61–3. О положении в 1438 г.: Foed., x, 543, 673–4; *Flourac, 290–5.
Эти договоренности были нарушены в конце 1430-х гг. в связи с действиями живодеров и возрождением монархии Валуа. После Аррасского договора Карл VII переключил свое внимание на операции на гасконской границе, чтобы очистить от живодеров такие политически важные регионы, как долина Луары и границу с Бургундией. В 1437 г. кастильский вольный капитан Родриго де Вильяндрандо появился со своими отрядами на юго-западе. Совет английского короля в Бордо хоть и заключил с ним перемирие, но был достаточно обеспокоен, чтобы послать в Англию канцлера Гиени Бернара Анжевина, для обсуждения с министрами Генриха VI вопросов безопасности герцогства. Весной 1438 г., когда Анжевин находился в Англии, произошло гораздо более разрушительное вторжение. Отряды Потона де Сентрая, действовавшие в Турени, последовали за Вильяндрандо на юг. Французский король предложил обоим капитанам регулярное жалованье и передал их под общее командование Шарля II, сеньора д'Альбре, пожалуй, самого близкого к французскому двору из южных феодалов.
Альбре увидел в отрядах живодеров возможность вернуть обширные владения в Базаде и нижней долине Гаронны, которые он потерял полтора десятилетия назад в результате завоеваний сэра Джона Рэдклиффа. Вильяндрандо и Сентрай вторглись в герцогство с севера в мае 1438 г. и объединили свои силы под Бордо. По имеющимся данным, общая численность их войск составляла около 14.000 человек. Одновременно с ними в долину реки Адур с юга были направлены несколько небольших компаний, действовавших в Лангедоке. Оборона на обоих направлениях была слабой и нескоординированной. Гасконь оставалась без сенешаля с весны 1435 г., когда Рэдклифф был отозван для участия в Аррасском конгрессе. В Бордо государственная казна была пуста. Коннетаблю пришлось занимать деньги у английских купцов в городе, а когда они были исчерпаны, он стал уговаривать людей служить за долговые расписки, которые должны были быть погашены в Англии. Однако и у захватчиков были свои трудности. У них не было артиллерии, и они не могли предпринять серьезную осаду. Им удалось захватить только три сколько-нибудь значимых места: Базас, главная крепость восточной границы, которую они заняли с помощью эскалады; Тарта в южных Ландах; Тоннен у слияния рек Ло и Гаронны. К сентябрю захватчики исчерпали имеющиеся запасы продовольствия и нагруженные добычей были вынуждены отступить в Лангедок, оставив гарнизоны во всех трех городах и в ряде более мелких населенных пунктов Борделе. Французская кампания на юго-западе не принесла особых стратегических результатов, но была чрезвычайно разрушительной, особенно на полуострове Медок и Антре-Де-Мер. Несколько сотен человек из Бордо погибли в результате непродуманной вылазки. Экспорт вина, составлявший основу местной экономики, в 1438 г. сократился до чуть более 4.000 тун, что было меньше половины обычного объема. Региону потребовалось два десятилетия, чтобы оправиться от уничтожения виноградников и разрушения зданий [817] .
817
Вильяндрандо: PRO E364/75, m. 4–5d; PRO E101/192/9 (25) (январь 1438); PRO E101/192/9 (4, 6) (предысторию, см. Quicherat [1879], 145–51). Кампания 1438 года: Vaissete, ix, 1129–32, *x, cols. 2142–4; BN Coll. Doat 217, fols. 48–50 (Комиссия д'Альбре; Monstrelet, Chron., v, 354–6; Bernis, 'Chron.', 457–8; 'Petite chron.', 65; Coll. doc. Angleterre, 258 (Тарта, цифры); *Quicherat (1879), 172–84, 313–16. Pay: BN PO 2356 (Сентрай)/15, 2608 (Сентрай)/2. Базас: Foed., x, 806–7; PRO 01/192/8, fol. 22vo. Тоннен: PRO E101/191/9 (21). Юг: *Leseur, Hist., ii, 288–90; Foed., x, 704–5; Courteault, 52–8. Финансирование Бордо: PRO 101/191/9 (21–23). Разрушения: AHG, iii, 447; PRO C61129, m. 10; Boutruche (1963), 428–9; M. K. James, 56 (App. 3). Доходы: PRO E101/192/8, fols. 8vo–26vo.
Вторжение стало шоком для советников Генриха VI в Вестминстере. Оборона Гиени внезапно приобрела значение, которого не имела в течение многих лет. 24 февраля 1439 г. в Элтемском дворце в присутствии короля собрался Большой Совет, чтобы решить, что делать. Очевидно, это было бурное совещание, поскольку обсуждение заняло не менее четырех дней, в течении месяца. Герцог Глостер, обладавший комплексом ценных владений в Гиени и недавно потерпевший неудачу в попытке получить для себя лейтенантство в Нормандии, по-видимому, стоял за тем, чтобы перенаправить ресурсы из Нормандии в Гиень. Было решено отправить его ближайшего политического союзника Джона Холланда, графа Хантингдона, в Бордо в качестве лейтенанта на шесть лет. Хантингдон стал первым лейтенантом, назначенным в герцогство со времен правления Генриха IV. Его экспедиция была связана с большими расходами. Холланда должны были сопровождать 2.300 человек — самая большая английская армия, служившая в Гаскони со времен отъезда герцога Кларенса в 1413 году. Кроме того, платить приходилось по традиционным гиеньским ставкам, которые были в два раза ниже, чем на севере. Новая армия отплыла из Плимута в июле 1439 г. на реквизированном флоте, состоявшем из более чем сотни крупных кораблей, и пришвартовалась в Жиронде 2 августа [818] .
818
Chrons. London, 145 (ср. маршрут Генриха VI в Wolffe [1981], 362); PPC, v, 108; PRO C61/129, mm. 16, 14; E403/734, m. 5 (19 мая); E101/53/22, 23; 'Petite chron.', 65–6. Владения Глостера: Vale (1970), 99–103. Его поддержка очевидна из его последующих упреков: L&P, ii, 448; Foed., x, 765–6.
Деятельность графа Хантингдона в качестве лейтенанта началась успешно. За зиму после прибытия он зачистил гарнизоны, оставленные Шарлем д'Альбре в долине Гаронны, и захватил Базас. Летом 1440 г. он обратил свое внимание на Тарта. Тарта был обнесенным стеной городом на реке Адур, некогда принадлежавшим сеньору д'Альбре и вновь захваченным его войсками в 1438 году. Хантингдон собрал значительные силы для его осады. Для этого он выделил 500 человек из своей армии. Еще 3.600 человек и артиллерийский обоз были собраны и профинансированы провинциальными Штатами Ландов на ограниченный срок в шесть месяцев. Не успели эти меры быть приняты, как Хантингдон узнал, что его отзывают в Англию до окончания шестилетнего срока полномочий. Решение об этом было принято в Вестминстере весной. Причины, вероятно, были финансовыми. Министры короля недавно приняли решение отправить герцога Йорка в Нормандию и не могли позволить себе содержать большие армии одновременно на двух театрах военных действий. В результате в августе 1440 г. Хантингдон был вынужден уехать в Англию, забрав с собой большую часть своей армии. Он оставил вместо себя сэра Томаса Ремпстона, ветерана войн в Нормандии, которого назначил сенешалем. Граф сохранял за собой титул и полномочия лейтенанта в течение года после отъезда и пытался осуществлять их из Англии. Возможно, он рассчитывал вернуться обратно. Но он так и не приехал, и реальная власть в Гаскони осталась у Ремпстона. Именно он осадил Тарта 31 августа 1440 г. [819] .
819
Кампании: PRO E28/65 (47); 'Petite chron.', 65–6; PRO C61/130, m. 20; Coll. doc. Angleterre, 258–9; Foed., x, 850 (подтверждение года). Отзыв: Foed., x, 765; PRO C61/130, mm. 15, 14, 13, 11, 8. Ремпстон: Vale (1970), 23.