Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия
Шрифт:
Последний акт был разыгран в Ла-Реоле. Замок Ла Реоль был одной из самых мощных крепостей Гиени, построенной великим мастером фортификации Ричардом Львиное Сердце для защиты Бордо и нижней Гаронны от вторжения тулузцев. Однако он был уязвим для атаки с использованием артиллерии. Французская армия появилась под его стенами в начале октября. 8 октября французы штурмом овладели городом и начали осаду замка. Замок защищал гарнизон из 140 человек под командованием английского сквайра Джорджа Свиллингтона. На седьмой неделе осады французам удалось ввести в город свою артиллерию. Обстрел замка начался 24 ноября. По стенам крепости стали бить ядрами весом до 800 фунтов. Запасы гарнизона к этому времени были близки к истощению. 7 декабря Свиллингтон капитулировал в обмен на безопасный проход в Бордо. Это было поражение, но упорная оборона, продолжавшаяся два месяца, спасла Бордо. В последние недели осады французская армия начала испытывать серьезные трудности. Диверсант поджег жилище короля в городе, заставив его бежать в ночной рубашке. Ухудшилась погода. Осень и зима были одними из самых холодных за всю историю человечества. Большие сугробы покрывали местность, что делало невозможным добычу продовольствия. Припасы приходилось доставлять из Тулузы, находящейся на расстоянии более ста миль, на баржах через большие промежутки времени. Голод и болезни усиливались. Одной из жертв стал Ла Ир, умерший,
828
Bekynton, Corr., ii, 206, 228, 247–8; PRO E364/84, m. 3–4d; Heraut Berry, Chron., 256–9; Monstrelet, Chron., vi, 56–7; 'Petite chron.', 66.
Бордо устоял, но французская кампания в Гаскони стала началом конца для английского герцогства. Территориальные потери были серьезными. Была потеряна большая часть южных Ландов, Базаде, долина Гаронны выше Лангона, а также значительная часть нижних долин Дордони и Иль. Герцогство уже доходило до такого состояния: в 1340-х, в 1370-х и в начале XV века. Но каждый раз ему удавалось хотя бы частично восстановиться. В этот раз восстановление было затруднено тем, что большая часть гасконской знати отказалась от верности англичанам. В областях, захваченных Карлом VII, такие семьи, как Гонты из Бирона в южном Перигоре или Граммоны из Шалоссе и долины Гаронны, поспешили заключить мир с более сильной державой. Даже в тех регионах, которые оставались под контролем правительства Бордо, некоторые крупные семьи, например Ламотты из Роктайада, которые на протяжении многих поколений находились в английском подданстве, подчинились Карлу VII, поскольку уже не могли быть уверены в том, что английское герцогство сохранится. За свое отступничество Берар де Ламотт был хорошо вознагражден. Он получал от французского короля пенсию в размере 1.000 ливров в год. Его брат Жан де Ламотт, сеньор де Кастельно, последовал его примеру годом позже. Многие гасконские дворяне, откликнувшиеся на призыв сэра Томаса Ремпстона присоединиться к нему в Тарта и Сен-Севере, покорились, когда долина Адура была захвачена. Их решение облегчили щедрые денежные пособия и пенсии от французского короля [829] .
829
Vale (1970), 206–15; Vale (1969), 120–1.
Отношения между правительством Бордо и тремя великими феодалами юго-запада так и не восстановились. После нескольких лет, в течение которых они сохраняли необъявленный нейтралитет, теперь они прочно встали на сторону Валуа и остались на ней. Перемирие с Шарлем д'Альбре было нарушено, когда французы заняли Тарта. Граф де Фуа привел свою армию, чтобы присоединиться к Карлу VII под Сен-Севером. После того как город был взят англичанами, он вернулся, чтобы снова отвоевать его. Граф д'Арманьяк не решился на брачный союз своей дочери с Генрихом VI, когда французский король начал завоевывание значительной часть Гаскони, а из Англии не прибыло значительных подкреплений. Вместо этого он вступил в долгую и уклончивую переписку с английскими посланниками в Бордо. В конце концов, в январе 1443 г. они сдались и вернулись в Англию с пустыми руками. Интриги графа к этому времени уже стали известны всем. Когда через год Иоанн IV был арестован по приказу Карла VII в своем замке на острове Журден, в его архиве была найдена компрометирующая переписка. Следующие два года графу суждено было провести в заточении в королевской крепости Каркассон [830] .
830
Альбре: Heraut Berry, Chron., 257; Bernis, 'Chron.', 460. Арманьяк: Bekynton, Corr., ii, 193–5, 198–202, 206–12, 220, 224–7, 230–1, 241, 243; Heraut Berry, Chron., 264–6, 439–40; Monstrelet, Chron., vi, 82–3; Escouchy, Chron., i, 61–7; Samaran (1907), 93–8.
В Вестминстере Совет разделили ожесточенные споры о приоритетах. Нормандия или Гасконь? Дебаты продолжались до нового года, а на обоих театрах войны ничего не было сделано. Единственным подкреплением, привлеченным в этот период, стала свита девонского магната сэра Уильяма Бонвиля, который был назначен сенешалем Аквитании в декабре 1442 г. для замены Роберта Рооса. Он намеревался направить в герцогство горстку латников и 600 лучников, но им пришлось ждать, пока не закончились самые сильные зимние шторма, и они отплыли только в марте. Один из кораблей, на котором находились восемь латников и 230 лучников, затонул в Бискайском заливе, так что до герцогства добралось менее 400 человек. Оставалось неясным, были ли они передовым отрядом большой армии, которая должна была последовать за ними [831] .
831
PRO E101/71/4 (914); Bekynton, Corr., v, 239; PPC, v, 233; CPR 1441–6, 424.
6 февраля 1443 г. Совет собрался в присутствии короля в его личных покоях в Вестминстере. По общему мнению, Нормандия и Гасконь остро нуждались в подкреплении. Обсуждался вопрос о том, смогут ли финансы правительства поддержать две экспедиционные армии. Казначей Кромвель сказал, что рассмотрит этот вопрос. Но при этом он отметил растущую усталость в Вестминстере от неразрешимых проблем обороны Нормандии. "Деньги, которые в последний раз были потрачены на Нормандию, он не знает, на что они тратятся, и не знает, в чьих руках они находятся". Если, как позже подтвердил Кромвель, возможностей правительства по займам хватало только на одну экспедиционную армию, то следующий вопрос заключался в том, какой театр войны должен быть приоритетным. По предложению Бофорта выбор был передан светским лордам, "которые имеют свои интересы в этом вопросе".
В последующие дни из Франции поступили разведданные, которые обострили дилемму. Через четыре дня после встречи в Вестминстере Беккингтон вернулся в Англию, а через несколько дней за ним последовал Роос. В последних числах февраля они провели брифинг для членов Совета в присутствии короля в Шине. Офицеры короля в Бордо получили подробную информацию о намерениях Карла VII от шпиона из его окружения в Монтобане. Согласно этому источнику, Карл VII отпраздновав Рождество, планирует весной новое наступление вдоль Гаронны и долины Адур. Для подготовки кампании, конечной целью которой был захват Бордо и Байонны, был собран военный совет. Сообщалось, что в Монтобан прибыли представители короля Кастилии для обсуждения вопроса о выделении кастильского флота для блокады обоих городов с моря. От советников герцога Йорка в Руане поступили менее конкретные
832
PPC, v, 223–4, 229, 415–17, 240, 259–60, 261–2; Bekynton, Corr., ii, 240–1, 244. Денежные поступления: Steel, 219–20.
Предложение Бофорта о том, чтобы светские советники сами решали, куда направлять помощь, было неискренним. Все знали, что без его поддержки и финансирования ничего не получится. Старый интриган был твердо уверен, что, куда бы ни направлялась экспедиционная армия, командовать ею должен Джон Бофорт, граф Сомерсет. В конце концов министры Генриха VI решили оставить стратегическое решение за самим Сомерсетом. Ему было предложено, по сути, самому писать приказы. Сомерсет, здоровье которого всегда оставляло желать лучшего, в это время болел и не присутствовал ни на одном из важных заседаний Совета. Поэтому Адаму Молейнсу, тогдашнему секретарю Совета, было поручено согласовать с ним условия. В результате был составлен набор статей, в которых перечислялись требования графа, а ответы короля отмечались на полях. Сомерсет хотел иметь "достаточное количество людей", под которым он подразумевал не менее 1.000 латников и 3.000 лучников, артиллерийский обоз с обслугой, а также сборные понтоны для наведения мостов через реки. Он хотел получить полномочия королевского лейтенанта и полную свободу действий по развертыванию своей армии без согласования с герцогом Йорком "там, где он сочтет нужным и наиболее необходимым по своему разумению". Он не должен был быть "ущемлен или получить противодействие" ни от одной власти, ни в Англии, ни во Франции. Все эти условия были приняты.
Только в конце марта 1443 г. появилось что-то похожее на стратегический план. Он был изложен в инструкции гербовому королю герольдов, который был послан в Нормандию, чтобы передать новость Ричарду Йорку. Йорку сообщили, что "изменение способа ведения войны представляется вполне желательным и необходимым". Высадив свою армию в Нормандии, Сомерсет планировал совершить поход на юг, в Мэн и Анжу, а затем переправиться через Луару. Там он должен был вести "жестокую и смертельную войну". Задача состояла в том, чтобы отвлечь французские войска от Гаскони и вынудить их к сражению где-нибудь в Анжу или Пуату. В то же время, действуя между Нормандией и Гиенью, армия спасет поредевшие гарнизоны Йорка от войск Карла VII с юго-запада. Герольд должен был объяснить, что все это не нанесет ущерба полномочиям Йорка как лейтенанта, поскольку, хотя власть Сомерсета распространялась на всю Францию, его армия будет действовать "в других местах, которые сейчас находятся под властью короля и в которые мой упомянутый лорд Йорк не придет". Несмотря на благожелательное послание переданное герольдом, Йорку было ясно, что его отодвигают на второй план. Он не получит ни обычного ежегодного подкрепления в 1443 г., ни даже причитающегося ему пособия на содержание войск, уже находящихся в Нормандии. В довершение всего Сомерсет потребовал и получил повышение в титуле до герцога, чтобы Йорк не стоял выше него. Официальное пожалование ему нового титула состоялось на празднике Ордена Подвязки в Вестминстере в апреле [833] .
833
PPC, v, 226–7, 233, 234–5, 236, 237, 251–6, 259–64; *M. K. Jones (1983), 344–58, esp. arts. 5, 6, 7, 8, 11, 14–15; E101/71/4 (916) (цифры); PRO E101/71/4 (916); Johnson, 56–7; PRO E101/71/4 (916) (ставки). Инвестиции: English Chron., 64.
Официальное объяснение авантюры Сомерсета заключалось в том, что противостояние с французами в полевых условиях было необходимо для того, чтобы заставить французского короля вернуться за стол переговоров с условиями, которые могли бы принять англичане. Как отмечал сам Сомерсет в статьях, излагающих его условия, "достаточное количество людей" было необходимым условием для успешного ведения переговоров. Но многим в то время, наверное, казалось, что истинной целью его экспедиционной армии было продвижение территориальных амбиций его семьи. Ни один из братьев Бофортов, Эдмунд, граф Дорсет, и Джон, герцог Сомерсет, не имел значительного состояния в Англии. Эдмунд преуспел в Нормандии, где накопил значительные земельные владения. Положение Джона было более сложным, поскольку ему пришлось заплатить большой выкуп, чтобы выкупиться на свободу. Мэн и Анжу были недавно пожалованы Эдмунду. Однако пожалование еще не было зарегистрировано, и в рамках сделки с Джоном оно было аннулировано, а обе территории отошли к нему. В качестве компенсации Эдмунду был пожалован титул маркиза. На этом фоне стратегия Сомерсета выглядела подозрительно похожей на попытку завладеть своими новыми владениями. Второй раз за пять лет оборона Нормандии была принесена в жертву интересам семьи кардинала. Генри Бофорт присутствовал на решающих заседаниях Совета и безжалостно использовал свое влияние на финансы правительства. Он одолжил 21.666 фунтов стерлингов под весьма ограниченное обеспечение, чтобы покрыть три четверти авансов, причитающихся армии его племянника, и половину расходов на ее доставку [834] .
834
Пояснение: *M. K. Jones (1983), 346 (art. 5). Земельные владения: M. K. Jones (1983), 342–3 *344–58 (art. 22); BN Fr. n.a. 3642/804; PPC, v, 252, 255. Кардинал: Harriss (1988), 338–40, 406. PRO E403/747, m. 15 (6 апреля), E403/749, mm. 12, 20–1 (6, 26 июля). Стоимость доставки: PRO E101/54/4, E403/749, mm. 11, 12, 14–15, 17 (6 июля).
Граф Саффолк и Адам Молейнс стали движущей силой английских попыток заключить мир с Францией. Стремление Саффолка положить конец войне было хорошо известно. Молейнс же, как и большинство "рабочих лошадок" английской дипломатии, был гражданским юристом с "жаждой мира", если верить эпитафии, выбитой на его могиле. Он был протеже кардинала Бофорта, недавно вошедшим в состав Совета после шести лет работы в качестве его секретаря. Молейнс был также человеком культурным, производившим впечатление на многих своих современников в Англии и за рубежом. Папский дипломат Энеа Сильвио Пикколомини считал его лучшим латинистом, которого Англия создала с XII века. После окончательного краха в Нормандии врагам этих людей было выгодно утверждать, что они действовали в одиночку при попустительстве клики корыстных приближенных. Но это было очень далеко от истины. У мирной политики были свои противники, но к этому времени проблемы войны стали общепонятными. Взгляды Саффолка нашли поддержку у короля и были одобрены практически всеми, кто активно участвовал в управлении государством, а также большинством парламентских пэров [835] .
835
Thielemans (1966), 146; Foed., xi, 13–14. Молейнс: ODNB, xxxviii, 536–7; Giles's Chron., iv, 33; R. Weiss (1967), 80–3.